– Нет, мне это ни к чему.

– Что?

– Я подумал, тебе захочется самому его доставить.

Сент-Джон открыл рот, чтобы возразить, но замер. Мысли пустились в пляс. А когда он поднял голову, друг, всегда опережавший его на шаг, понимающе кивнул.

В первый раз за эти недели – черт, за месяцы! – Сент-Джон почувствовал, что губы его растягиваются в искренней улыбке.

– Действительно, я буду очень рад выступить в роли почтальона.

Марианна не раз слышала выражение «рвать на себе волосы», но по-настоящему поняла его значение, только когда начала управлять цирком Фарнема.

Франсин, их фокусница, держала на руках своего кролика Генри и бросала обвиняющие взгляды на Джо или на Ангуса, сидевшего на плече хозяйки.

– Я знаю, что это он ее взял.

«Она» в данном случае – это игрушка Генри – грубо вырезанная деревянная морковь, которую выстругал один из рабочих сцены. До знакомства с Франсин и Генри Марианна даже не догадывалась, что кролику нужна игрушка, но своими глазами много раз видела, как кролик эту морковку грызет.

А теперь она пропала.

Джо, уже одетая для выступления после вставки Франсин – если, конечно, вставка сегодня будет, в чем Марианна сейчас очень сомневалась, – вытащила из кармана черных кожаных бриджей нож и начала крутить его со скучающим лицом. Ангус сидел у нее на плече с совершенно невинным видом.

Марианна вздохнула. Приступая к работе управляющей, она думала, что это будет гораздо проще, чем выдерживать удары в висок, а теперь испытывала куда больше уважения к Барнабасу и много раз просила у него прощения, в какой точке небытия он бы сейчас ни пребывал.

– Джо, – Марианна произнесла это очень резко, как требовалось всегда, когда блондинка погружалась в свое дремотное состояние.

Взгляд Блейд медленно выплыл неизвестно откуда и вернулся к Марианне.

– Хм?

– Морковка Генри у Ангуса?

– Морковка? – повторила та, словно не узнала этого слова.

Этот пустой взгляд часто помогал Джо уклоняться от ответов. Он всегда срабатывал на Сесиль, которая так захлебывалась в эмоциях, что забывала, о чем шла речь.

Марианна была сделана из более прочного материала, и ей удавалось не отвлекаться.

– Деревянная морковка Генри. Ее взял Ангус?

– Нет, – послышался уверенный ответ.

– Я видела ее у него, – настаивала Франсин.

– Тебе пора выходить на сцену, – напомнила Марианна. – Мы найдем морковку потом.

Она многозначительно посмотрела на Джо, но та ее проигнорировала.

– Генри без нее безутешен, – настойчиво повторила Франсин. – Он не сможет выступать.

Марианна посмотрела на кролика – его нос подергивался, как обычно, – потом перевела взгляд на Франсин. Фокусница ей нравилась, но она испытывала терпение Марианны так, как никогда не осмеливалась с Барнабасом. Марианна часто сталкивалась с подобным отношением и не могла понять, с чем это связано: с ее полом или с возрастом. В любом случае спустя почти год она от этого устала.

Марианна повернулась к Джо и рявкнула:

– Иди ищи морковку.

Джо ушла без театральных эффектов.

Марианна повернулась к Франсин.

– Если Генри нужно больше настоящих морковок, тебе лучше выйти с ним на сцену через, – она посмотрела на часы, приколотые к лифу, – шесть минут.

Франсин заморгала огромными голубыми глазами – возможно, этот прием действовал на Барнабаса, но на Марианну особого эффекта не произвел.

– Прости. Ты же знаешь, как я не люблю быть обузой. – Франсин замолчала, ожидая понимания, но поскольку его так и не последовало, произнесла: – Я иду готовиться.

Марианна дождалась, когда Франсин со своим кроликом скроется в кулисах, вернулась в маленькую комнатку, которую Барнабас использовал в качестве кабинета, рухнула в кресло и подперла голову рукой. Она выдохлась. Деревянные морковки и хитрые, бессовестные сотрудники были меньшим из всех зол. Барнабас умудрялся делать сотни вещей, о существовании которых она даже не догадывалась. Одно количество взяток ошеломляло.

Обычно Марианна приходила в театр в шесть-семь утра и уходила после полуночи. Сначала беспокоилась, что в дополнение ко всем прочим обязанностям ей придется тренировать Нору и Люси, но Джек нанял в свой боксерский зал еще двух сотрудников: «Так у меня будет время присматривать за вами, уточки мои».

Марианна едва не расплакалась от облегчения. Само присутствие Джека сделало терпимым эти первые пугающие месяцы управления цирком. Тем не менее только один человек мог разрешить споры и сложности сотрудников вроде истории с украденной деревянной игрушкой – она сама.

Марианна вздохнула, сделала глубокий вдох и вернулась к бухгалтерской книге.

Не прошло и минуты, как дверь распахнулась.

– Закрытая дверь означает «не входить», – сказала Марианна, не отрываясь от цифр.

– Ни за что не догадаешься, кто сегодня в зале! – выпалила Сесиль.

Сердце Марианны подскочило к горлу.

– Кто?

Между Сесиль и дверным косяком протиснулась кудрявая каштановая голова.

Марианна протянула руку, и Недди вложил ей в ладонь стопку записок.

– Спасибо, Недди.

Он ухмыльнулся:

– Я сегодня богат, как финансовый воротила, Марианна.

– Не забудь отложить полпенса на дождливый день.

Но он уже беззаботно убежал. Недди нравился новый способ справляться со страдающими от неразделенной любви воздыхателями. Он брал все записки и деньги, которые ему за это предлагали, а потом все послания относил Марианне. Если в них не содержалось ничего незаконного, она передавала их адресатам.

Эта система уже помогла ей уволить четверых рабочих сцены, тех, что создали процветающее преступное сообщество прямо у нее под носом.

– Так ты что, даже угадывать не будешь? – возмутилась Сесиль, когда Недди убежал.

Марианна развернула первую записку.

– Принц-регент? – спросила она, откладывая в сторону пропитанное одеколоном послание от юного виконта Фоли Корделии Блэк, третье за эту неделю.

– Если не будешь вести себя серьезно, я ничего не скажу!

– Это тебе, – сказала Марианна, протягивая ей письмо на очень дорогой бумаге с очень знакомым гербом.

Сесиль, не глядя, скомкала его и бросила в мусорную корзинку, как поступала со всеми письмами Гая.

– В тебе совершенно не осталось радости, – обвиняющим тоном заявила она.

Марианна вздохнула, приготовившись к очередной тираде Сесиль, и распечатала следующее письмо.

«Пять минут. Это предел моих притязаний. Наверное, то, что между нами было, стоит этого?

Син».

Марианна перечитала это снова. И еще раз.

– Ладно, – всплеснула руками Сесиль. – Я скажу тебе, кто это…

– Сходи приведи Недди, – приказала Марианна.

Сесиль топнула ногой и произнесла по-французски несколько отборных слов, каких не должна знать леди.

– Неужели ты даже…

– Можешь сказать Недди, чтобы он провел его светлость герцога Стонтона ко мне.

– Тебе нужно пойти и переодеться в платье. И твои волосы – ох! Они же спутаны и…

– Сесиль. Иди. Сейчас же.

Сесиль зашипела, как рассерженный