губы изогнулись в ласковой ностальгической улыбке. – Твой отец… когда он вошел в комнату, все остальное перестало иметь значение. В то время он был всего лишь младшим офицером, но мы знали, что его ждут великие дела. Хотя, конечно, никто из нас не догадывался, насколько великие. – Она негромко засмеялась. – Когда он отправился в Париж, все быстро переменилось. Позже я узнала, что его добивались множество женщин. – Она посмотрела на Марианну почти с гордостью.

– И он вам изменял?

Дезире пожала плечами и сделала глоток чаю.

– Этого я не знаю. Но он разорвал нашу помолвку. Он был… одержим ею, Жозефиной.

– Мне жаль, – пробормотала Марианна.

– О, не надо. Все это произошло давным-давно. И, если уж быть до конца честной, это не разбило моего сердца. Я приехала в Париж, чтобы быть рядом с сестрой, и еще потому, что семья Наполеона этого хотела. – Она скорчила гримаску. – Они ненавидели Жозефину. О, как только они ее не называли! – Она засмеялась. – Но я ее ненавидеть не могла. – Дезире склонила голову набок и взглянула на Марианну. – Ты знаешь, что на коронации я несла ее вуаль?

– Нет, я этого не знала.

Дезире снова засмеялась, весьма заразительно.

– Люди смотрели на меня странно, но они всегда так делали и продолжают делать. Наполеон чувствовал себя виноватым за свой поступок и очень хотел выдать меня замуж. Я снова обручилась, но мой жених умер. Наполеон не сдался, и вскоре я вышла замуж за Шарля. – Она посерьезнела. – Но, конечно, в то время он был простой Жан Батист Жюль Бернадот.

Дезире показала на чайник, но Марианна покачала головой. Ее чашка оставалась почти нетронутой.

– Бернадот – еще один мужчина, похожий на твоего отца.

Желудок Марианны сжимался всякий раз, как эта женщина упоминала человека, который снова стремился перевернуть мир.

– Что вы имеете в виду?

– Шарль сам строил свое будущее. Такой амбициозный, стремящийся к великим свершениям. – Она вздохнула. – Я… давай просто скажем, что придворная жизнь не по мне. – Она пожала плечами. – Но мы поженились, и меня это устраивало, хотя в то время… – Она замолчала и прикусила губу – такая привычка имелась и у самой Марианны. – Семья Шарля и Бонапарты… ну, скажем просто, что между ними не все было гладко. Трудное это было время. На жизнь твоего отца покушались, а дружба между ним и моим мужем становилась все более натянутой. Год с лишним я не виделась с Бернадотом, он отправился в военный поход. С твоим отцом я тоже не виделась почти до конца тысяча восемьсот девяносто пятого года, когда он вернулся в Париж, весьма неожиданно. Он получил сообщение об отношениях между Жозефиной и неким молодым офицером.

– Вы упоминали об этом в своем письме, – пробормотала Марианна, и ее словно обдало жаром.

– О да, верно. – Дезире поцокала языком. – Письма, которые он писал Жозефине, до этого случая были очень страстными.

– Она позволила вам читать их?

Дезире снисходительно улыбнулась.

– Она давала их читать своей камеристке, и вскоре слухи о его любви стали широко известны. Такова жизнь при дворе: мало чем отличается от жизни в небольшой деревушке, где все всё про всех знают. В любом случае он горел от страсти, чего никогда не испытывал ко мне. Но она относилась к нему холодно, хотя, думаю, не с самого начала. Но… гм… – Дезире смущенно взглянула на Марианну.

– Он ей изменял? – догадалась она.

– Да. Сначала с одной из ее фрейлин. А после этого… – Дезире пожала плечами. – Кто знает. Но Жозефина не могла его за это простить. И, когда он уехал, увидела шанс отомстить. Узнав об этом, он пришел в ярость. Некоторые думали, что он с ней разведется. Когда он пришел ко мне, был зол и оскорблен. Он говорил… – Ее щеки порозовели. – Говорил разные глупости. Думаю, в ту единственную ночь он искренне верил, что совершил ошибку, разорвав нашу помолвку.

Дезире снова прикусила губу, крутя в руках ситечко для чая.

– Мы стали любовниками. – Она посмотрела Марианне в глаза. – В первый и единственный раз. А потом… что ж, он покинул Париж, не сказав мне ни слова.

Она сделала глоток остывшего чая и посмотрела на Марианну с милой улыбкой.

– А спустя девять месяцев родилась ты.

– А ваш муж… он же…

Дезире поцокала языком.

– Да, со временем получилось неудачно. Бернадот был далеко от дома, и объяснить я ему ничего не могла.

– Должно быть, вы испугались.

– Да я была в ужасе! Но Сандрин – она была рядом со мной с детства – придумала сказать, что я в деревне поправляю здоровье. – Ее глаза затуманились от воспоминаний. – Когда ты родилась, я хотела, чтобы ты жила где-нибудь рядом со мной, но пообещала Сандрин, что она может назвать тебя своей дочерью. Все знали о ее бесплодии. Муж от нее ушел, бросил ее, ведь она не могла родить ему детей. Она забрала тебя и уехала, чтобы начать новую жизнь. Я сочла это за лучшее.

– А мой… о… отец знает обо мне?

– Конечно, я ему сказала. Собственно, именно он выбрал для тебя имя.

Что-то странное, и нельзя сказать, что неприятное, зашевелилось в ней при этих словах.

– Он сам?

– Да. – Дезире улыбнулась. – Марианна – героиня революции. Конечно, тебе это известно. Сильное и благородное имя.

Они немного посидели молча, тишину нарушила Дезире.

– Браун сказала мне, что с тобой путешествует герцог?

– Да, это правда, – ответила Марианна, не особенно желая обсуждать эту тему с незнакомкой. – Что до короля – точнее, экс-короля, – он все еще может сообщить вашему мужу или шведскому правительству о моем существовании. – Марианна чувствовала себя обязанной предупредить Дезире.

Она засмеялась:

– У него есть письмо или миниатюра?

– Письмо я сожгла, а миниатюры у меня.

– Значит, у него ничего нет, и никто не поверит ни единому его слову.

– Но ваш муж может подумать…

– Шарль о тебе знает.

Марианна крайне удивилась:

– Знает?

– О да. – И она по-девичьи задорно засмеялась. – Ты даже не представляешь себе, до чего глупые интриги плетутся в придворных кругах. Как по-твоему, почему я откладываю свое возвращение в Швецию?

Марианна уже задумывалась над этим, но спрашивать не хотела.

– Даже в Париже в моем доме есть шпионы. Так Шарль о тебе и узнал, много лет назад. И конечно, у него есть люди, которые приглядывают за Густавом. Каким бы он ни был жалким, все же это бывший король Швеции, а нынешняя политическая обстановка как нельзя лучше подходит для того, чтобы нам навредить. Именно Шарль позаботился о том, чтобы нанять