Стремление возвысить Тёмного Лорда, давая ему ещё более претензионное прозвище, казалось Элли странным — Риддл был достаточно могущественным волшебником, чтобы тем, кто одолел его, не было нужды изображать противника ещё более великим.

— Насколько я знаю, последнее убийство аврора Пожирателями Смерти произошло в восемьдесят четвёртом, через три года после известной трагедии, — Элли кивнула в сторону Поттера. — Но уже в восемьдесят втором мистер Люпин нанимался к Арнольду МакФасти на сбор удобрений.

— Честная плата за честную работу, — возразила профессор МакГонагалл. — Ремус считает себя достаточно сильным, чтобы не просить о помощи.

— Проблема в том, что люди почему-то хотят именно то, что для них наиболее губительно. И не осознают своих настоящих нужд.

— И как нужды мистера Люпина могут быть связаны с Хогвартсом, мисс Преддек?

— Ну, он мог бы вести какие-нибудь уроки в школе, — Элли сделала вид, что задумалась. — Например, Защиту от Тёмных Искусств. Или Уход За Магическими Существами — я слышала, профессор Кеттлбёрн подумывает об отставке. Полагаю, лекции мистера Люпина были бы не хуже, чем, скажем, у профессора Трелони. Её занятия в следующем году я буду посещать с большим интересом.

— А почему ты думаешь, что в следующем году уйдёт профессор Локхарт? — подал голос Поттер.

— Предчувствие, мистер Поттер!

На этот раз полуулыбка-полуусмешка слизеринки была не притворной.

— Я слышал, — мягко заметил директор Дамблдор, — что эта должность якобы проклята…

Близнецы оживились.

— Верно!

— Её проклял сам Тот-Кого-Нельзя-Называть!

— Но никто не знает, почему!

— Возможно, он ненавидел преподавателей Защиты…

— Потому что они учили защищаться от него!

— И его приспешников!

— Или просто потому…

—…что он — псих!

— Сущая ерунда! — громко заявил Персиваль. — Это именно что пустые слухи!

— Невозможно проклясть абстрактную концепцию, — согласилась Элли.

— А должность — это именно что абстракция, — солидно кивнул префект Уизли.

— То есть ты мечтаешь об абстракции помощника секретаря в Министерстве?

— Какая тонкая мысль!

— Внимаем мудрости Слизерина!

— Кто разбирается в проклятьях лучше их?

— Билл Уизли? — предположила Элли. — Разрушитель Проклятий?

Фред и Джордж, поперхнувшись, окатили бы тыквенным соком половину профессоров, если бы не чары декана Флитвика, заставившие летящие капли собраться в небольшой левитирующий пузырь, по большей части вернувшийся в бокалы близнецов.

Близнецы переглянулись

— Не думал, что скажу это, брат мой Фред…

— Но она права, брат мой Джордж…

— Вас сделали! — резюмировала Сара Фоссет, пока близнецы вытирали лица салфетками.

Элли поблагодарила хаффлпаффку коротким поклоном.

— Преклоняемся перед мудростью Слизерина!!!

— То есть, мисс Преддек, — Флитвик убрал палочку, — вы полагаете, что должность профессора Защиты не проклята?

— За последние почти полвека никто не удержался на ней больше года, профессор Флитвик. Какое-то проклятье существует, но его целью или якорем является какой-то предмет.

— За прошедшие годы в замке был изучен каждый камень, — сообщил декан Рейвенкло. — И не только нами но и, как вы справедливо заметили, профессиональными Разрушителями Проклятий. И они ничего не нашли. Так что…

— Надо позвать маму, брат! — неожиданно предложил Фред. Или Джордж.

— Глаголешь истину, брат!

— Только она способна за секунду найти рубашку в шкафу, который я перерывал полчаса, — вздохнул Рональд. — Даже без палочки. Просто подходит и говорит: «Где были твои глаза? Вот же она!»

— Это материнская заклинаниеподобная способность[53], — резюмировала Риона, вызвав очередной взрыв смеха.

Остаток Сочельника прошёл, вопреки ожиданиям Элли, почти как дома. От обсуждения родительских способностей разговор почему-то зашёл о прозвище Тёмного Лорда. После упоминания о том, что, по слухам, оно изначально было анаграммой настоящего имени Того-Чьё-Имя-Постоянно-Забывают и нескольких попыток его восстановления, Сара Фоссет зачем-то решила придумать анаграмму на имя Гарри Поттера. После того, как свалившиеся от смеха со скамьи близнецы смогли наконец успокоиться, отдышавшаяся Элли заявила, что Мальчику-Который-Выжил карьера тёмного волшебника не светит абсолютно. Ибо тёмный волшебник должен внушать страх и почтение — а Пижамковый Ужас[54] не в состоянии вызывать ничего, кроме смеха и слёз.

Самым удивительным было то, что директор Дамблдор оказался полностью с ней согласен.

Рождественское утро встретило Элли холодом — Рори, обычно игравший роль грелки, отправился то ли проверять Пристройку, то ли снова ловить чумазого Добби. Позволив себе немного понежиться в кровати, Элли спустилась в Общую гостиную где под традиционной елью эльфы разложили её подарки.

В одной ночной рубашке (даже без привычной кожаной кирасы, предотвращавшей синяки от не стесняющейся бегать по спящей хозяйке рыси), панталонах и тапочках — верх неприличия и бесстыдства, о котором, разумеется, никто не узнает — по-турецки скрестив ноги, Элли уселась на пушистый ковёр и приступила к ежегодному Таинству Развязывания Ленточек. Тридцать семь коробок шоколада отправились туда, куда им и было положено — в сундук. Сама Элли не особо любила конфеты, но блюсти традиции следовало. Гораздо больший интерес представляли подарки от тех, кто хотя бы немного знал характер наследницы британского рода Преддек и прилагающегося состояния.

Панси прислала портрет Элли, в строгой рамке под стать незатейливому рисунку карандашом. Её старший брат, с которым Элли виделась всего один раз, в Косом переулке, ограничился открыткой — простым прямоугольником с надписью «Счастливого Рождества» — что можно было бы счесть пренебрежением, не будь каждая буква выполнена в келлском стиле[55]. Куинни вместо шоколада прислала упаковку простых белых маршмеллоу, из тех, что магглы обычно добавляли в какао и до которых Элли, как случайно выяснилось в прошлом году, оказалась большой охотницей. Мораг МакДугал прислала бронзовый килтпин в форме меча с мелкой гравировкой по лезвию, Лаванда — очень приятные духи, а Джастин — небольшой рог для питья, на цепочке и с серебряной окантовкой.

Книгу, которую прислала Эрин, судя по всему, стоило сначала обсудить с дарительницей. Авторами и издателями были явно магглы, но у Элли уже через пять минут буквально закружилась голова от попыток разобраться в странных предсказаниях событий на четверть века вперёд. Тем более, что они перемежались нумерологическими выкладками и описаниями, в которых были понятны самое большее четыре слова из пяти.

Было даже два подарка от гриффиндорцев — Каллиграфическое Перо от Финнигана и, на первый взгляд, обычный школьный кубок от Невилла. Последний, как следовало из записки, любому напитку придавал вкус ромашкового чая, за что Элли была весьма признательна — вкус тыквенного сока,