- Вот мы ему и скажем, что я вернулась без четвертидвенадцать, - беспечно улыбалась Лариса Петровна, якобы ездившая в город кподруге. - Как раз на последней маршрутке вернулась.

- Мам, ты доиграешься, - предупреждала еесемнадцатилетняя Лена после очередного опрометчивого поступка. - Что будет,если отец узнает?

- Ой, я тебя умоляю! - отмахивалась мать. - Да что онсделает? Пусть вообще спасибо скажет, что я за него замуж вышла, тебя, такуюумницу и красавицу, ему родила и вырастила, да еще и жить с ним продолжаю, хотяон уже ни на что не годится. Он мне должен ноги мыть и воду пить. И потом, ятебя уверяю, детка, что даже если он что-то узнает, он тут же забудет. Изголовы выкинет.

Ему удобнее не знать.

Лена это понимала. Отцу действительно удобнее не знать,потому что если признаться, что знаешь, то с этим надо же что-то делать: выяснятьотношения, устраивать скандал, разводиться, делить имущество. И потом, заграницу отпускают только женатых, потому что холостой мужчина может заявить,что он влюбился, собирается жениться и остаться за бугром, и не будет никакихвидимых причин ему в этом препятствовать. А ведь такие командировки насимпозиумы и конференции были для ученого важным источником информации, стольнеобходимой для научной работы, и переход в категорию невыездных сделал быневозможным знакомство с новыми достижениями науки, новыми разработками иновыми направлениями. Ничего этого Михаилу Аркадьевичу не хотелось, емухотелось заниматься только наукой, и чтобы никто ему в этом не мешал.

В детстве девочка отца побаивалась, он был требователенбезмерно, хотел видеть в дочери только отличницу и планку своих притязанийподнимал слишком высоко. Не ленился регулярно проверять, как Лена сделалауроки, и если уровень ее знаний не соответствовал его представлениям ожелаемом, строго наказывал. Наказания у Михаила Аркадьевича сводились к тому,что он заставлял дочь делать все то, что она не любит. Есть творог игеркулесовую кашу, пить отвар шиповника, вставать по утрам на час раньше, чтобыуспеть сделать зарядку и пробежку, а потом принять душ с холодным обливанием.

Наказание устанавливалось, как правило, на неделю и включалов себя, помимо описанного, ежедневную натирку паркета и мытье в прохладной водес содой многочисленного хрусталя (а Лена уже класса с седьмого так берегла рукии ногти!), а также запрет смотреть телевизор и читать любые книги, кромеучебников.

- Трудности закаляют характер, - повторял отец в ответна жалобные просьбы дочери смилостивиться и отменить наказание. - А особеннозакаляет преодоление. Делая то, что тебе не нравится, ты преодолеваешь себя истановишься сильнее. Сейчас тебе кажется, что это наказание, а когда вырастешь,поймешь, что это тебе только во благо. Еще спасибо мне скажешь.

Мать же, вместо того чтобы заступиться, только повторяла:

- Так тебе и надо. Ты должна хорошо учиться, а у тебяветер в голове. Папа тобой недоволен.

- Но я же получила пятерку, - в отчаянии ныла Лена. -Меня сегодня спросили по географии, как раз то, что папа вчера проверял, ипоставили "пять".

- Это для твоей безмозглой учительницы ответ на"пять", а папа считает, что ты знаешь недостаточно. Ты должна учитьне по учебнику, а по книгам, в доме огромная библиотека, папа столько книжекдля тебя покупает, а ты ленишься прочитать лишние десять страниц. Так тебе инадо.

На самом деле Лариса Петровна была строгой только вприсутствии мужа. Когда Михаил Аркадьевич не видел, она разрешала немножкопочитать или посмотреть телевизор, подсовывала наказанной дочери кусочкиповкуснее и поила компотом, а ненавистный отвар шиповника выливала в раковину.Но все равно значительную часть наказания Лене отбывать приходилось. И если седой, мытьем хрусталя и запретом на чтение можно было смухлевать, то избежатьраннего подъема, пробежки, зарядки и обливания ледяной водой не удавалось никак:отец лично за этим следил.

Когда Лена была на первом курсе, отец начал жаловаться насамочувствие. Дважды в течение одного месяца приходилось вызывать"неотложку", во второй раз Михаила Аркадьевича забрали в больницу ипродержали две с лишним недели. Сердце. Рекомендован покой, режим и отсутствиеперегрузок, как физических, так и эмоциональных. А впереди маячила очереднаяпоездка в Париж на симпозиума где профессор Щеткин должен был делать доклад.

- Я, наверное, не поеду, - сказал отец. - Побаиваюсь.

- Как это не поедешь? - несказанно удивилась ЛарисаПетровна. - А доклад? Ты же должен выступать.

- Ничего, с таким же успехом может выступить мой зам.Доклад написан по результатам коллективной работы, и докладывать может любойчлен авторского коллектива. А я дома побуду.

- Как это дома?! - взвилась жена. - Ты соображаешь, чтонесешь? Как это твой зам поедет в Париж? Ты посмотри, как я обносилась, мнесовсем нечего надеть!

А Леночка? Она уже студентка, совсем взрослая, ей нужноприлично выглядеть! Косметика хорошая нужна! И думать не смей о том, чтобы непоехать.

- Но, Ларочка, я только что из больницы. Мне заграницей может стать плохо, и что я тогда буду делать?

И врач сказал, что мне нельзя лететь самолетом, это слишкомбольшая нагрузка на сосуды, я могу не перенести полет.

Лена, слышавшая разговор из своей комнаты, вдруг поняла, чтоотец маму уговаривает. Не мама его, а он - ее. Кошмар!

- Ничего, ничего, возьмешь лекарств побольше. И вообще,что ты трусишь? Все будет хорошо. Вот смотри, я тебе уже заранее списоксоставила, пойдешь в Париже по магазинам и все купишь. И не вздумайотказываться от командировки, не делай глупости.

Отец, конечно, поехал. И все привез. Но после тогоподслушанного разговора Лена перестала бояться отца и начала отчаянно жалеть его.Когда он улетел в Париж, она, сделав вид, что ничего не слышала, сказаламатери:

- Может, не надо было разрешать папе ехать? Оннездоров, плохо себя чувствует. Наверное, мы с тобой должны были уговорить егоне ехать, а мы его отпустили.

- Ничего, не переломится, - жестко ответила ЛарисаПетровна. - Должен же от него быть хоть какой-нибудь прок. Спать со мной он ужедавно не может, в театр со мной в город не ездит, в гости не ходит, одна наукана уме. Если не будет ездить за границу и возить шмотки, зачем он вообще тогданужен?

Лене стало страшно. Она не могла не любить маму.

Но как же ее любить, когда она так относится к папе?

Лена была на третьем курсе, когда отец слег окончательно.Мать первое время не верила, что он больше не встанет, не будет ходить наработу и, самое главное, не поедет за границу. Когда его положили в больницу иврач, не скрывая, нарисовал ей перспективы, Лариса Петровна поняла, что здесьвсе закончилось и надо искать нового спутника для красивой жизни. Мужа она вбольнице ни разу не навестила, а свободное от работы время посвящала новомулюбовнику - молодому предпринимателю. В тот год, когда Михаил Аркадьевич умер,как раз открыли границу и можно было уезжать куда угодно. Задачей ЛарисыПетровны стало уговорить своего сердечного друга сначала жениться на ней, апотом увезти куда-нибудь, например, в Штаты или в Европу. Задача решалась почтидва года. Наконец она объявила дочери, только-только закончившей институт: