"Чего и сколько" на самом деле означало"всего и много", но распространяться об этом не следовало. Временатакие были… Лена маму слушалась, девочек в гости не приглашала, благосостояниемсемьи не хвасталась, но, оказывается, совет держать язык за зубами и никомуничего не рассказывать относился не только к вещам, деньгам и разговорам междуродителями. Это был первый урок, настолько болезненный, что хватило егонадолго.

Шли годы, Леночка росла-росла и выросла в красивую девушку,самую красивую и самую умную на своем курсе, поскольку училась она вэкономическом вузе опять-таки на одни пятерки. Память о позоре"вшивости" стерлась, но выводы, сделанные из той печальной истории,осели в ее прелестной головке накрепко. Никаких задушевных подружек, никакихоткровений. Лена давно привыкла не дружить, а только делать вид, что дружит. Неделиться сокровенным, а умело поддерживать разговоры, создавая иллюзию тесногообщения. И постепенно она привыкла не нуждаться ни в ком.

Но и тут выстроенная защитная стена оказалась недостаточнонадежной. Была у Леночки проблема интимного свойства: на ее стройных, чудеснойформы ножках росли волосы, густые и длинные. Это сейчас, в наше время, волосатыеноги перестали восприниматься как катастрофа, и в каждом салоне красоты накаждом углу вам предлагают различные по стоимости, болезненности и устойчивостиэффекта процедуры эпиляции. А тогда, на рубеже девяностых, приходилось либопостоянно брить ноги и потом подолгу бороться с раздражением и сыпью, либоскрывать дефект одеждой - брюками или плотными черными колготками. Опасностьтаилась и в занятиях по физ-подготовке, когда пришлось бы снимать одежду наглазах у всех однокурсниц в общей раздевалке, но тут Леночка пошла поиспытанному пути: мама, как и прежде, добыла ей справку о заболевании глаз, прикотором запрещается заниматься физкультурой. Физкультуру Лена терпеть не моглавсю жизнь, и если до восьмого класса школы ей приходилось посещать ненавистныеуроки, то, когда волосы на ногах обрели зримость, Лариса Петровна согласиласьпомочь дочери: проблема была чисто женской, и мать ее поняла.

Двадцатилетняя Леночка Щеткина сексом в полном объеме покане занималась, посему предпочитала колготки, а не бритье. Но когда рядом с нейпоявился молодой человек, в которого она влюбилась без памяти, и дело явно шлок тому, чтобы улечься с ним в постель, девушка поняла, что надо что-то делать.Остаться в колготках не удастся никак. Поэтому она рискнула и воспользоваласьбритвой, надеясь, что все обойдется и ни раздражения, ни сыпи не будет. Ведь неу всех же они были, у некоторых как-то обходилось.

Но у нее не обошлось. Ноги покраснели, их обнеслоотвратительными прыщами, и все это мало того, что было совершенно неэстетично,но еще и ужасно чесалось. А тут, как назло, во время лекции Лена неловкоповернулась, задела ногой выщербленный край стола, и на колготках образоваласьдыра с длинной, до самой пятки, широкой стрелкой. Девушка былапредусмотрительной и всегда носила с собой запасную пару, поэтому в перерывепомчалась в туалет переодеваться. И тут… То ли она плохо закрыла защелку надвери кабинки, то ли сама защелка была слабо прикручена, но кто-то дернулснаружи дверь, и она распахнулась.

- Ой, извини, - пробормотала Ленина однокурсница, - ядумала, здесь свободно.

Она уже собралась было закрыть дверь, но взгляд ее упал напокрытые прыщами, воспаленные ноги.

- Господи, Щеткина! Что это у тебя? Псориаз, что ли?

Ужас сменился сочувствием, сочувствие - догадкой.

- Или ты ноги бреешь? У тебя что, ноги волосатые?

Никакого объяснения у Лены заготовлено не было, ей ведьказалось, что она все предусмотрела, даже физкультуру, и больше ей ничто неугрожает. В этой дурацкой ситуации она оказалась безоружной, когда выбиратьприходилось из того, что предлагала однокурсница: либо псориаз, либо волосатыеноги. И то и другое было для Леночки неприемлемым, сделать выбор она не смогла,а посему промолчала.

Однокурсница ее молчание расценила по-своему.

- Да ты не переживай, я никому не скажу.

Надо ли говорить, что на следующий день весь курс знал,какие на самом деле ноги у первой красавицы Лены Щеткиной. Информацияраспространилась достаточно далеко за пределы курса, потому что молодойчеловек, в которого девушка была страстно влюблена, больше к ней и близко неподходил. Вряд ли его смутили бы волосы на ногах, но предположение о кожномзаболевании свое дело сделало.

Из случившегося был сделан вывод о том, что нельзя не толькорассказывать о себе никому, но и допускать, чтобы о тебе помимо твоей волиузнавали то, что ты хотела бы скрыть. К моменту окончания института ЕленаЩеткина мастерски овладела умением жить так, чтобы никто ничего о ней не знал,и при этом у всех складывалось бы впечатление, что она вся на виду и всем пронее все известно.

Однако борьба с распространением информации о самой себебыла лишь одним из факторов формирования характера Леночки Щеткиной. Другимфактором были ее родители, вернее, отдельно - мать, отдельно - отец, и отдельно- их взаимоотношения.

Научные достижения своего мужа Лариса Петровна в грош неставила, они представляли для нее ценность ровно настолько, насколько позволялиему ездить в загранкомандировки, а также получать премии, имеющие денежноевыражение, и звания и должности, к которым прилагались какие бы то ни былоблага и льготы. Михаил Аркадьевич был старше жены лет на пятнадцать, и когда онженился, то был уже и доктором наук, и профессором, и закоренелым холостяком.Изменять ему Ларочка начала года через три после рождения дочери; о ее похожденияхзнал весь Академгородок, за исключением самого Щеткина.

Лариса Петровна была женщиной чрезвычайно привлекательной ина удивление моложавой, в тридцать пять выглядела самое большее на двадцатьсемь, а когда ей стукнуло сорок пять, никто не давал больше тридцати шести.Когда Леночка подросла, незнакомые люди принимали их за сестер: обе красавицы,очень похожи друг на друга, да и разница в возрасте, как кажется, невелика.

Ведь если старшей лет двадцать семь, то младшая, которой летдвенадцать, вряд ли может быть ее дочерью. Конечно, в Академгородке-то всезнали, что это мать и дочь, а вот в двадцати километрах от дома, в центреНовосибирска (как говорила Лариса Петровна - в городе), этого не знал почтиникто, поэтому многие ошибались.

Обеим льстила такая ошибка, мать сама себе казалась моложе,дочь - старше. Стараясь создать и укрепить в себе иллюзию незначительностиразницы в возрасте, Лариса Петровна как-то незаметно и плавно стала приближатьк себе дочь, играя роль старшей подружки.

Игра эта, как показывает история, требует большойосторожности и деликатности, а Лариса Петровна этого не учла или не сумеласделать, и в результате перешла запретную грань. Лена оказалась в курсе нетолько ее супружеских измен, но и ее истинного отношения к мужу.

- Ты с ума сошла, - шипела на нее пятнадцатилетняядочь, когда Лариса Петровна возвращалась домой в два часа ночи. - Папа тебя дополовины двенадцатого ждал, потом уснул прямо в кабинете.