— Вряд ли это справедливо, ваше величество, —запротестовал Шелк. — Ведь в таком случае судьба сделки отдается в рукитретьему лицу. Я готов гарантировать вам доставку, но не согласие Белгариона.Белгарион — суверенный король. Я не могу указывать ему, что делать, да и незнаю, как отреагирует он на ваше предложение?

— Но разве не ты говорил, что он твой старинный друг?Уверен, ты достаточно хорошо его знаешь, чтобы в общих чертах представлять себевозможную реакцию.

— Но это в корне меняет основу нашихпереговоров, — укоризненно произнес Шелк.

— Вполне отдаю себе в этом отчет, — самодовольноухмыльнулся Ургит.

— Но плата за содействие успеху вашего предприятиябудет куда более высокой. В конце концов, то, что вы мне предлагаете, весьма ивесьма опасно.

— Опасно? Не понимаю тебя, приятель.

— Белгарион не вполне свободен в своих действиях. Хотяон и является Повелителем Запада, он должен принимать во внимание интересыдругих королей — а в особенности королей Алории. Будем до конца откровенны:алорийцы терпеть не могут мургов. Если мне удастся убедить его вцелесообразности союза с вами, короли Алории вполне могут счесть меняизменником, и до конца моих дней их наемные убийцы будут преследовать меня.

— В это верится с трудом, Хелдар.

— О, вы их не знаете! Они совершенно не умеют прощать.Даже моя родная тетка отдала бы приказ расправиться со мною, реши она, что япредал интересы Алории. Поэтому то, что вы предлагаете, совершенно исключено,если, конечно, речь не идет о действительно значительной сумме.

— И насколько значительной? — осторожно спросилУргит.

— Ну, к примеру… — Шелк сделал вид, что усердноподсчитывает что-то в уме. — Разумеется, мне придется забросить все моидела в королевствах Запада… Если короли Алории объявят меня вне закона, ялишусь всего, что имею… Мои торговые операции уже идут полным ходом, ипотребуется немалое время на то, чтобы их свернуть… И, разумеется, придетсякрупно потратиться, вновь начиная торговлю там, где алорийцы не смогут менядостать.

— Но это же проще простого, Хелдар! Добро пожаловать вХтол-Мургос. Здесь ты будешь под моей защитой.

— Не сочтите за оскорбление, ваше величество, ноХтол-Мургос меня совершенно не устраивает. Вот Мал-Зэт или Мельсен — это другоедело. Да, в Мельсене дела мои, без сомнения, пойдут хорошо.

— Шелк, — прервал его Белгарат, — ну сколькоможно?

— Но я же…

— Я прекрасно понимаю, чего ты добиваешься.Развлечешься как-нибудь в другое время. А сейчас нам надо поторапливаться —корабль ждет.

— Но, Белг… — Шелк осекся, бросив искоса взгляд наУргита.

— Твое положение здесь вовсе не таково, чтобыприказывать, старик! — заявил король мургов. Потом подозрительноогляделся. — Есть во всем этом что-то странное, и мне это не нравится. Недумаю, что сегодня кто-нибудь из вас куда-либо уедет. Я не выпущу отсюданикого, пока не докопаюсь до истины.

— Не глупи, Ургит, — вмешаласькоролева-мать. — Эти люди должны сейчас же отправляться в путь.

— Не вмешивайся, матушка.

— Тогда прекрати вести себя как ребенок. Сади долженуспеть проскочить мимо Рэк-Хтаки до начала военных действий, а Хелдар — в течениечаса отправиться на поиски Белгариона. Не упускай столь блестящую возможностьлишь из-за того, что ты соизволил заупрямиться.

Взгляды их скрестились. Лицо Ургита вдруг сделалосьсердитым, но королева-мать была непоколебима. И вот король первым опустилглаза.

— Это так не похоже на тебя, матушка, —пробормотал он. — Почему ты так жестоко унижаешь меня, да еще публично?

— Я вовсе не унижаю, Ургит, а просто пытаюсь привеститебя в чувство. Король всегда должен быть реалистом — даже если реальностьсурова и гордость его уязвлена.

Ургит пристально взглянул на мать.

— У нас вовсе не так уж мало времени. И Сади можетнемного подождать, и Хелдар преспокойно отправится в путь завтра-послезавтра. Иесли бы я тебя не знал, матушка, то вполне мог бы подумать, что некая тайнаяпричина побудила тебя прервать мою беседу с гостями.

— Ерунда! — воскликнула Тамазина, но побледнелакак полотно.

— Ты расстроена, матушка? Что стряслось?

— Она не может тебе об этом сказать, — неожиданнопроизнес Эрионд.

Юноша сидел на скамеечке у окна, и осеннее солнце золотилоего светловолосую голову.

— Что-о?!

— Твоя матушка не может тебе рассказать обовсем, — повторил Эрионд. — В глубине ее сердца скрыта тайна, которуюона носит в себе давно, — это случилось еще до твоего появления на свет.

— Нет! — невольно ахнула Тамазина. — Не смей!

— Что еще за тайна? — требовательно спросил Ургит,подозрительно оглядывая всех присутствующих.

Щеки Эрионда порозовели.

— Я не должен говорить тебе об этом, право же, недолжен, — смущенно произнес юноша.

Бархотка завороженно следила за происходящим. В мозгуГариона только лишь начинала зарождаться смутная догадка, а она уже хохотала вовесь голос.

— Что вас так забавляет, юная госпожа? —раздраженно спросил Ургит.

— Занятная мысль только что пришла мне в голову, вашевеличество, — ответила Бархотка. Потом обратилась к Тамазине: — Вы,кажется, говорили, что были знакомы с отцом принца Хелдара?

Подбородок Тамазины дрогнул. Все еще смертельно бледная,королева-мать хранила молчание.

— Не скажете ли, сколь давно это было?

Губы Тамазины сжались еще плотнее.

Бархотка вздохнула, взглянув на Шелка.

— Хелдар, тогда ответишь мне ты. Когда-то твой отецприезжал в Рэк-Госку, так? Полагаю, он вел какие-то переговоры о торговле отимени короля Родара. Не соблаговолишь ли вспомнить, сколько лет тому назад этобыло?

Щелк был всерьез озадачен.

— Не знаю. Скорее всего это было… Помню, мы с матерьюжили во дворце в Бокторе, когда он уехал. Кажется, мне исполнилось тогда летвосемь или около того. Значит, примерно лет сорок тому назад. А для чего тебенужно это знать, Лизелль?