прорывались через людскую толпу и спасались. На этом этапе несколько человек оказалось ранено, но все пострадали не от ожогов, а от столкновений с дикими животными.

Никто и предположить не мог, что, когда подойдёт большой огонь, на защитной линии будет столько веселья и забавных сцен. Добавляли к этому веселью и разные лесные пернатые. В лесу много всяких птиц, многие, скажем прямо, летают неважно. Теперь они закудахтали, стали подниматься выше, выше, забрались на самые высокие верхушки; а когда и туда подступил огонь, они расправили крылья и полетели. И поток воздуха от пожара помогал им лететь, ещё лучше и выше, чем обычно. Но прямо в рай они долететь так и не смогли. А когда стали снижаться, пламя, уже словно злой дракон, взвилось, лизнуло их пернатые вроде как для полёта крылья – и вот уже только тушки мяса падают вниз в море огня…

Ниже озера по склону, в густых смешанных лесах, где кроме хвойных и широколиственных деревьев и кустарников густо растёт ещё и бамбук, пожар был выше, сильнее, когда добрался до защитной полосы. Эти леса самые богатые живностью, здесь ещё больше четвероногих и пернатых вопило в ужасе и билось за свою жизнь, делая самый последний и самый отчаянный рывок.

Начальство махнуло рукой: «Взрывай!»

Грохот.

Глина, камни, озёрная вода и рыба, которая была в озере, – всё взлетело в воздух. На какое-то время люди перестали слышать что-либо. Они только видели, как в середине ярко-красного – в отблесках отражаемого пламени – озера на поверхности воды образовалась воронка.

Эта сначала маленькая воронка стала увеличиваться, её быстрое вначале вращение замедлялось, она засасывала в себя всё – разбросанную по поверхности дохлую рыбу и даже яркий свет пожара – и утягивала глубоко вниз. Наконец людские уши снова обрели способность слышать. От низкого всасывающего звука этого водоворота волосы становились дыбом и пробирала холодная дрожь.

Но вода не помчалась вниз по склону с ещё большей, чем у огня, мощью и силой, как того ожидали от неё люди. Вместе с этой крутящейся воронкой вся поверхность озера провалилась куда-то. Огромное количество воды самым таинственным образом исчезло под землёй.

А той воды, что прорвала перемычку и выплеснулась наружу, оказалось не так уж и много. Хотя тут же стали наспех, как попало швырять в расщелину новые брикеты взрывчатки, но это не дало никакого заметного результата. Впрочем, судя по дальнейшему развитию событий, даже если бы вся вода озера потекла вниз, и тогда, к сожалению, она бы не остановила великий огонь.

Причина, собственно, очень простая: в нижней части противопожарной линии оставалось ещё много высоких деревьев, а стекающая вода стлалась и бурлила понизу, следуя изгибам и подъёмам рельефа, – она не могла подняться на несколько десятков метров высоким валом.

Прорвавшая естественную дамбу вода с шумом и грохотом опрокинулась вниз с обрыва и, как свирепый дракон, понеслась вниз по склону горы. Встречая на своём пути огонь, вода не сразу гасила его, а подхватывала и высоко подбрасывала горящие сухие ветки и листья, огонь продолжал жадно их пожирать, и только когда он хотел опуститься на землю и пустить, что называется, корни – тогда только он падал на воду и тонул в облаке дыма и пепла. Ещё более величественной эту картину делало то, что на пике большой воды шла не просто огромная ревущая волна: гребень волны вздымал вверх и нёс на себе высоко поднятые груды пылающих деревьев, со скоростью ещё большей, чем сам пожар, скатываясь с горы вниз.

Вид этого зрелища также остался в преданиях Счастливой деревни о великом пожаре. Потом стали рассказывать, что дух воды боялся не разглядеть как следует дороги в кромешной тьме и потому заставил духа огня с высоко поднятым факелом бежать впереди и указывать путь.

Как и почему дух воды смог заставить духа огня это делать? Люди Счастливой деревни не задавались такими вопросами. Для них и так всё было предельно ясно. Так и должно было быть, потому что вода эта была из озера Сэмоцо. Хотя та пара золотых диких уток и улетела уже неизвестно куда.

Что можно сказать с полной уверенностью, так это то, что при виде столь величественного зрелища битвы воды с огнём люди онемели и смотрели широко раскрытыми глазами; облепившие всю гору несколько тысяч человек как один разинули рты, но никто не издал ни звука. По крайней мере никто не помнит, чтобы он сам или другие что-либо говорили в это время.

Как это ни печально, но из-за того, что вода в озере таинственным образом ушла, у выплеснувшейся волны очень быстро кончились силы.

Всё же большой огонь как будто испугался; люди потом говорили – он уступал путь воде, чтобы потом вновь обрести силу. Поэтому пока её сокрушительный вал мощно и грозно нёсся по нижнему ярусу леса, снося и сметая всё на своём пути, он решил отступить, вернуться на верхний ярус, и там дрожал, мерцал, отчего разворачивающаяся перед глазами грозная и величественная сцена победы воды над огнём выглядела ещё более фантастически. В это же самое время огонь весело тянулся кверху своими щупальцами.

К тому моменту, когда на земле огненные языки были полностью залиты и потушены большой водой, огонь уже перебрался на верх леса, легко и грациозно перескочив через противопожарную линию на другую её сторону. Большая вода всё ещё неслась и бурлила внизу, проглатывая и топя один за другим очаги огня, но множество огненных росточков уже ползло по деревьям вверх, прочно становилось и топтало роскошные кроны, постепенно распространяясь выше и выше. Где огонь, ёрничая, перебросился своими языками на другую сторону, там стали одна за другой вспыхивать, как гигантские факелы, торжественно-великолепные кроны деревьев; огонь полетел дальше лёгкой танцующей походкой.

Так ранее не виданным людьми способом большой огонь легко преодолел созданную ему преграду.

Все стояли в оцепенении, не зная, что дальше.

Люди Счастливой деревни никогда не думали, что священное озеро может исчезнуть, но вот, не успели глазом моргнуть, взрыв, грохот – и его нет. И, конечно же, они совершенно не понимали, почему вдруг золотые дикие утки, так долго обитавшие в озере, одним прекрасным утром вдруг взяли и улетели ни с того ни с сего.

Начальство – потому что не предполагало, насколько легко и просто огню будет вырваться из водяной блокады. Совсем человеческому разумению не поддавалась и гигантская воронка, появившаяся на дне озера.

Инженер Ван стал в лице мертвенно-бледный, останавливал каждого, кто оказывался рядом, и объяснял: «Если бы не было этой воронки, огонь не прошёл бы…»