— Кто бы говорил. — Прикусываю язык, жалея о сказанном. Сажусь, обнимаю колени руками и закрываю глаза. Дышать. Выровнять дыхание. Вот так… Всего лишь сон. Всего лишь кошмарный сон. Нужно возвращаться в реальность.

Смотрю на Полину и пытаюсь понять, почему она так жутко выглядит, если только что домой вернулась? Когда я пришла, ее не было, а обычно моя сестра без туши на ресницах даже мусор вынести не может. А сейчас… выглядит, как бледная поганка. Без прически, без макияжа.

Разворачивается и шагает к двери.

— Где ты была? — отбрасываю мокрое одеяло в сторону и шагаю за ней, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

— Полина, я с тобой разговариваю.

— Отстань. Не сейчас.

— Как ты себя чувствуешь? Температура больше не поднималась?

— Я сказала: отстань.

— Где ты была, Полина?

— Да отвали ты от меня, — Полина хлопает перед моим носом дверью ванной и закрывается на замок.

Отлично.

У моей сестры круглогодичный ПМС.

— Что опять случилось? — приваливаюсь спиной к двери и сползаю на пол. — Полина? Что у тебя опять случилось?

— Не твое дело.

— Где ты была? Разве не заболела?

Нет ответа.

— Скоро мама с работы вернется. Ее тоже посылать будешь?

— Отвали, я сказала, — орет.

Какой-то стук, словно что-то полетело в стену, а следом раздается шум воды.

Лучше не бывает.

Возвращаюсь в комнату, освобождаю кровать от мокрого постельного белья, сажусь на голый матрас и потираю лицо ладонями. Руки дрожат… Вот, блин, приснится же такое. И все как… как по-настоящему было, так ясно, так четко… я даже плакала на самом деле, не только во сне.

Достаю из шкафчика открытку, врученную мне Оскаром, и сжимаю в ладони. Вновь горло будто тисками сдавливает, стоит вспомнить его слова, угрозы. Вряд ли Оскар шутил… "Закинулся" двумя таблетками прямо при мне, еще раз напомнил, какая расплата ждет меня за неподчинение, подмигнул напоследок и ушел.

Таблетки — вот о чем я думала, когда домой вернулась. Теперь понятно, кто подсадил на них Полину. А ведь это не самое страшное, что может быть. Что если дружки Оскара на чем-нибудь посерьезней "сидят"?.. Что если действительно могут Максу голову отбить? Что если это не просто угроза была?

Еще и этот сон…

Я не знаю, что делать. Я в ужасе.

Беру телефон и в десятый раз открываю список контактов.

Не знаю, кому могу довериться. Кому позвонить, у кого попросить о помощи? Действительно страшно… за него. За Макса. А ведь злиться должна. С какой вообще стати переживаю, ведь он на свои же грабли наступил?

Не выполню четвертое задание и нам обоим конец, так, да? Так сказал Оскар. Макс у них больше не главный, да и был ли им вообще?

Надо поговорить с Яроцким. Рассказать ему все. Но у меня даже номера его нет. Да ладно, кого я обманываю?

"Скажешь ему хоть слово, и ваша следующая встреча с Максюшей состоится в больничке, поняла? Посетителем будешь ты. Все, что нужно, я сам ему скажу". — По лицу Оскара видела — не шутит.

Как я до этого докатилась? Еще недавно сам Яроцкий угрожал мне слитием видео с моим участием в сеть, а сейчас… сейчас мне угрожают здоровьем самого же куратора? Того самого, по чьей причине все это происходит со мной.

Не хочу и не могу продолжать это.

Но продолжаю.

Может Светлаковой рассказать? Это ведь ее друзья, ее парень, пусть сама его защищает, почему я должна это делать? Почему?

Утыкаюсь лицом в подушку и с трудом сдерживаюсь, чтобы не закричать во весь голос от безысходности, от этого жужжащего в груди чувства, которое на две части разрывает: "не могу все так оставить" и "должна все так оставить".

— Девочки, я дома, — раздается с коридора голос мамы, и у меня в голове как щелчок раздается. Тут же вскакиваю с кровати, подхватываю рюкзак и пихаю в него первые попавшееся под руку учебники, одежду, расческу.

— Мам, а я наказана? — кричу. Если наказана, то умолять буду, чтобы отпустила.

— Эм-м… Что-то случилось? — Мама появляется в дверях и с явным непониманием на лице разглядывает мою прилипающую к телу, мокрую от пота футболку.

— Гимнастику делала, — вру. — Врач ведь сказал и дома упражняться.

— Ну… да, — мама хмурится.

— Я могу пойти к Зое? С ночевкой? Лекарства с собой возьму.

Вздыхает и поджимает губы:

— Лиза, я не думаю, что после всего, что тут было, отцу понравится эта идея.

— Мам… — подхожу ближе и смотрю ей в глаза, с трудом сдерживая слезы. — Мам… мне очень… очень-очень надо.

— Что случилось, Лиза? Плохо себя чувствуешь?

— Да, — выпаливаю. — То есть… нет, это не из-за сердца, честное слово. Просто… просто сложно все. Просто отпусти меня к Зое с ночевкой, пожалуйста. Мне очень нужно с ней поговорить.

Лицо мамы все больше и больше наполняется беспокойством:

— Вы поссорились?

Ну вот почему так? Ведь я врать не хотела.

— Да. Я виновата, хочу извиниться, — но врать все же приходится. — Как буду у нее, дам тебе с бабой Женей поговорить, хорошо? Она подтвердит, что мы всю ночь проведем дома и утром вместе пойдем в школу.

— Лиза… Я не знаю…

— Пожалуйста, мам.

Через полчаса я уже стою на пороге квартиры Зои, и та смотрит на меня в абсолютной растерянности, ведь я даже не предупредила, что к ней собираюсь. И прежде, чем моя подруга успевает сказать хоть слово набитым блинчиками ртом, аромат которых распространился даже на лестничную клетку, я бросаюсь к ней на шею и даю волю эмоциям, чувствам и слезам.

Сперва с бабой Женей разговаривала моя мама, а спустя пятнадцать минут позвонил отец. В общем, родители удостоверились, что я под колпаком взрослого надзора и немного успокоились. Думаю, им сложно привыкнуть к тому, что теперь у меня есть подруга. Не друг, как Паша, к которому меня, разумеется, с ночевками ни разу не отпускали, а настоящая подруга. И знаете, Зоя и вправду оказалась настоящей. Сперва я рыдала и душилась слезами с самого начала своего рассказа, а затем разревелась она и так резко бросилась обнимать меня, что вывернула на пол всю тарелку с выпечкой, принесенной бабой Женей.

— Почему раньше не сказала? — душила меня в объятиях. — Да я бы… я бы их всех… голыми руками порвала… Лиииизааа… Лииизкаа…

— Все в порядке, — теперь я ее утешала. — Все, правда, хорошо.

— Чего врешь? — всхлипывала. — Ничего не хорошо… Лиизаа… как ты одна со всем этим… Ты… я… Блин. Лизааа…

Успокаивать Зою пришлось долго. Вот уж не думала, что эта девочка способна так расчувствоваться, и это лишнее подтверждение тому, как я ей не безразлична. Теперь люблю Зою еще больше, теперь… когда она знает все мои секреты, уверена, наша дружба станет только крепче.