В конце концов, получив порцию ласки, мой питомец стал счастливым обладателем огромной кости с остатками варёного мяса на ней и, громко цокая когтями по каменному полу, удалился туда, куда его, собственно, и отправили ужинать – на улицу. Дархар выглядел гордым донельзя, а я настороженно проследила, как кухарка, грузно перемещая свои объёмные телеса, обзавелась тазом, наполненным большими перцами, ножом и приблизилась к столу. Усевшись, она молча принялась срезать шляпки и чистить нутро так, словно собиралась их потом фаршировать. И всё это быстро, ловко, я только диву давалась.

Не зная, что сказать и как начать разговор, я сняла фартук и, поправив волосы так, чтобы они прикрывали грудь, неуверенно опустилась на стул у торца стола – нас разделял только угол. Помогать на сей раз я не спешила.

– Вы простите ещё раз, – неуверенно произнесла, глядя на умелую работу женщины, – и за Демона тоже. Похоже, он у вас тут не первый день попрошайничает. Да и распугал всех работниц, наверное.

– Собака – она собака и есть, даром что большая да с крыльями, – чуть недовольно отозвалась кухарка и, усмехнувшись, как-то странно на меня посмотрела. – Давно тут ошивается, по ночам обычно. Привыкли уже как-то к нему. А вот тебя не видывали.

– Мне… – Я замялась и, едва не покраснев, тихо выдохнула: – Запрещено было выходить из комнаты. Я же не из господ, я рабыня.

– Девка ты, как я погляжу, умелая, ловкая, – неожиданно прервав чистку овощей, посмотрела на меня повариха прищуренными глазами и грубовато отрезала: – А до остального мне дела нет. Хоть служанка, хоть полюбовница – помогла мне, и ладно. Гнать взашей не буду.

– Спасибо, – улыбнулась я, искренне обрадовавшись такой необычной похвале и, расценив её слова как одобрение, постелила на колени фартук, взяла другой ножик, принимаясь за разделку перцев. – А почему здесь так пусто? Неужели вы одна со всем справляетесь?

– Да есть уж причина, – недовольно отозвалась женщина, сердито поджав губы. – Тебя как звать-то?

– Карина, – представилась я, вытаскивая мелкие семена из жёлтого овоща, ясно осознав, что вопросы дальше задавать не стоит, по крайней мере на эту тему. – А…

– Маруна я, – не дала мне договорить лератка (в её расе я не сомневалась, как и в том, что «человеком» она была хорошим: мой малыш меня наедине абы с кем не оставил бы). – Титулов и званий не имеем.

– Как по мне, так это не главное, – пожала я плечами, улыбаясь.

И хотя чувствовалось, что Маруна была чем-то недовольна, мне почему-то думалось, что причина его – не я.

– Ты вот что, Карина, – продолжая хмуриться, кухарка положила на стол кулак с зажатым в нём ножом, – если беда какая приключится, сюда беги. Чем смогу, подсоблю.

У меня от удивления глаза на лоб полезли. Нет, знала я, конечно, о простоте русских людей, издревле славящихся своей открытостью и прямолинейностью. Но что в этом мире был заведён такой уклад, стало полной неожиданностью!

– Спасибо, – попыталась улыбнуться я, впрочем, даже не думая отказываться от внезапно оказанной мне поддержки. – Но, Маруна, право, я же ничего такого не сделала. Не считайте себя обязанной, мне хлопоты на кухне совсем не в тягость. Если хотите, и дальше помогать вам буду… если позволят, конечно.

– Ишь, не сделала она! – усмехнулась лератка, но на сей раз как-то добродушно. – Видать, действительно взаперти сидела, раз не знаешь. Господа ныне охотиться изволят, а после пировать засядут. Видишь, солнце уже к закату клонится, скоро Уркан, хрыч старый, дичь подвезёт, а после лорды и леди заявятся. Времени, почитай, в обрез, тут каждая секундочка на счету, а эта Гаргалыга древняя, чтоб ей пусто было!.. – От переизбытка эмоций женщина взмахнула руками, да так, что я едва успела увернуться от мелькнувшего в воздухе лезвия. От души стукнув кулаками по столу, Маруна недовольно крякнула, возвращаясь к перцам. – Собрания она устраивать изволила, госпожа, Грент бы побрал её алчную душу!

И мне бы поинтересоваться, что за госпожа любопытная такая у них здесь заведует… но, увы, все мои силы ушли на то, чтобы банально не захрюкать от смеха, сосредоточенно ковыряя ножиком овощ. Какой там «Камеди клаб», «Comedy Баттл» и иже с ними! Я вас умоляю, они и рядом не стояли с проникновенной речью этой простодушной женщины!

О Гренте и Гроге, двух главных богах Аммирана, я уже читала – успела полистать книгу с описанием местного пантеона и теперь точно могла утверждать об отсутствии здесь какого-либо подобия славянских устоев и обычаев. Так что кажущаяся мне деревенская речь Маруны была лишь плодом моего восприятия, не более того.

Да, похоже, да, знакомо до жути. Но мир-то всё равно другой. И пусть для маранты говор простых людей был чем-то обыденным и привычным, для меня он – напоминание о старой доброй России.

Хм, что-то ностальгией попахивает… не рановато ли?

– Собрания? – полюбопытствовала я, рискуя вызвать на себя праведный гнев лератки. – Что за собрания такие, из-за которых кухня пустует по часу? Это же глупо!

– Дык я то же и сказала, – одобрительно посмотрела на меня кухарка, возвращаясь к спокойному настроению так быстро, словно вспышки гнева и не было вовсе. – На пол, под ноги ейные плюнула, да ушла обратно! Раньше надобно было сделать, да всё ждала – авось что умное скажет.

– Так и не сказала? – тихо прыснула я, сметая мусор в ведро под столом.

– Гаргалыга-то? – захохотала женщина, отчего её пышный бюст устрашающе закачался. – Ой, насмешила ты меня, девка! Когда ж эта зазнайка что умное из себя выдавить могла?

– А поди ж я знаю, – пожала я плечами, хитро улыбаясь.

Ну не смогла я ей не подыграть, честно! Это было выше моих сил, и, к счастью, Маруна меня поняла, снова зайдясь в оглушительном хохоте. Правда, когда он резко оборвался, а большие кулаки с треском опустились на столешницу, я едва не свалилась на пол с сердечным приступом. И только раздавшаяся следом отборная ругань позволила хоть чуть-чуть перевести дух: кричала кухарка громко, но, слава тому самому Гренту, вовсе не на меня:

– Тунеядки! Лентяйки! Да где вы прохлаждались, Грент вас забери? На сенокос захотели, окаянные?! Сейчас вот на конюшню схожу, возьму кнут потолще да всю шкуру с вас спущу!

– Но, Маруна… Мы же не могли так просто уйти!

– Я смогла, а вы что, ущербные какие?! Кто за вас работать будет, ась?! Господа на пир скоро явятся, на стол им подавать что прикажете? Как с кухни убегать, так погляди, шустрые какие, а как вернуться, так о страхе вспомнили небось? Гаргалыгу ослушаться побоялись, убогие?

– Но, Маруна, она же главная…

– Ах, давно ль она для тебя главной стала?! Ну, поди ж сюда, девка ты бесстыжая, я тебе покажу, кто на моей кухне командует!

– Ай!

– На тебе «ай», на тебе «Маруна», на тебе «главная»!

Подперев щёку кулаком и тихо подхихикивая, я с остальными вернувшимися работниками смотрела, как грузная, неповоротливая лератка гоняет по кухне хорошенькую молодую светловолосую девочку. Точнее, девушку, примерно мою ровесницу, стройную такую, гибкую, прыткую. Впрочем, все эти качества мало ей помогали – суровая начальница то и дело настигала свою подчинённую, от души протягивая её по спине влажным кухонным полотенцем.