— Мост с этой стороны на ночь не убрали.

— Страх потеряли узкоглазые. Дальше?

— За мостиком, если немного пройти по кустам, начинается склон холма. Там тропа. Только…

— Чего мнешься?

— Система…  ловушки.

— Ты видел?

— Я чувствую. Там можно пройти, но не плохо бы разведать еще раз. Мне пришлось вернуться с полдороги.

Оживленная поначалу речь Руслана стала отрывистой и косноязычной. Сергей порывался расспрашивать дальше. Илья его остановил:

— Пусть посидит. Не торопи. Он сам все вспомнит и расскажет. Да?

Парень коротко кивнул и уселся в свою любимую позу — лбом в коленки. Просидел так, заерзал, потом заговорил:

— Тропа уходит к двери в подземный ход.

— Повезло! — вскинулся Сергей, Илья опять его придержал, испугавшись, что сбитый с мысли Руслан зазбоит. Но запал еще не кончился.

— Тропинка очень узкая, мне пришлось встать на самый край ловушки. Мимо, знаешь, кто протопал?

— Говори, не тяни.

— Алмазов.

— Та-ак, — протянул Сергей. — Тропочка, говоришь, с ловушками? Какие?

— Через каждые три шага надо останавливаться. Под тропой располагается система противовесов, во время остановок, срабатывает механизм. Постоял, можно идти дальше. Если не останавливаться, провалишься, в отстойные ямы. Из них не выбраться.

— Так всю дорогу?

— Не знаю. Я прошел только половину.

— А как ты…  — начал, было, Илья, но Руслик, как никогда резко, перебил:

— Я чувствую.

Он чувствует! В Илье начала закипать давно забытая, беспричинная злость на парня. Или это в воздусях сгустился призрак города Дита?

* * *

Отвернуться. Сосредоточиться. Припасть на досточки щекой… . на влажные доски настила. Полежать…  сейчас отпустит. Злость схлынет грязным потоком.

Доски были плохо струганы. Заноза стояла торчком, упиралась в щеку, но Илья не сдвинулся, наоборот, сильнее нажал. Стало больно, а следом и легко. Не дожидаясь, полного успокоения, он поднялся и пошел к друзьям:

— Мужики, я, кажется, понял, что с нами происходит.

— Ну? — скептически вякнул Углов.

— Абстинентный синдром.

— Переведи, — зло потребовал Сергей.

— Смена поля. Не знаю, как точнее сказать. Помните, старик говорил про разницу сил на берегу и на плато. Так вот: на плато сила, скажем, со знаком плюс. Мы там хоть и не долго, но пробыли, и естественно, оказались носителями положительного заряда. Пронесли его через всю сельву. Сельва-то заряда не имеет. Сейчас мы на границе отрицательной зоны. Положительный заряд исчерпан, отрицательного пока не накопили. Накатывает, в общем.

— Ну, заплел, — разочарованно протянул Сергей.

— Нет. Да. Погоди…  — Руслик мучительно подбирал слова. — Он прав, — наконец выдавил парень. Лицо Углова вытянулось.

— Что будет, если мы тут останемся?

— Привыкнем? — спросил Илья у Руслана. Тот кивнул.

— Ладно, перетрем при случае, — подытожил Углов. — Лучше, повращайте мозгой, как в подземный ход попадать.

— Ты уже что-то надумал? — предположил Илья.

— Тропинка ведет к двери в скале. Из двери выходит г-н Алмазов. Усек?

— Нет.

— Входит и выходит. Входит и выходит.

— Допер.

— Нам надо только войти.

— Выйти, мечтаешь за стеной?

— А это уже без разницы. Я знаю, как туда добраться из города. Но если, минуем городские кварталы — тоже ничего.

— Стой! Мы вроде так не договаривались.

— А мы вообще никак не договаривались. Сейчас все и обсудим. Руслан, тебе в город надо?

— Нет, — лаконично отозвался парень.

— А тебе, носатый?

— От гада слышу. Нет, тоже не надо.

— У китайцев не хочешь задержаться? Тут два варианта: могут отправить, улучшать породу, могут — урожайность. Сам знаешь, какие они удобрения на полях используют.

— Китайцы отпадают. Но ты же собирался осесть в сельве, хозяйство завести…

— Кто? Я? Не помню.

— Говорю же — гад! Сам к черту в пасть лезешь и нас тянешь.

— А вот это ты брось! Никто тебя как телка на веревке не тащит. Не хочешь за стену, чеши по бережку в сторону плато. Желаю тебе встретить в лесу молодую интеллигентную новопроявленку. Глядишь, заживете, детей народите белесеньких да носатых.

Сергей откровенно издевался, прекрасно понимая, а Илья понимал это еще лучше, что никуда ему не деться — пойдет. Хуже — увяжется, даже если гнать будут.

Детали, которые обсуждали Сергей и Руслан, Илью уже не интересовали. После расскажут и научат, как спасаться на тропе. Он отполз подальше. Опять потянуло лечь на досточки и прижаться щекой к мокрому дереву.

Сильно хотелось есть. Припасы кончились. Жевали, что ни попадя, иногда такую дрянь — хоть глаза закрывай. Но что примиряло: впервые за очень долгое время, именно, хотелось есть. В таком желании было нечто, абсолютно человеческое. Будто побыл Илья Николаев Донков в ангелах райских, и вот, возвращается с небес в свою собственную шкуру с ее нормальными земными потребностями.

Илья затих и даже придремал, пока друзья кумекали, как пробраться на вражескую территорию.

* * *

Назавтра Руслан чуть свет канул в зеленке и вернулся только в густых сумерках. Они прождали его, лежа на плоту. Есть обоим хотелось до головокружения. Руслик, кстати, озаботился за обоих: принес горсточку красного крупного как финиковые косточки риса. Размочили снедь в мутной, процеженной водице и, наконец, поели, после чего пришлось спешно собираться.

Руслан за день прошел по тропке туда — обратно дважды; видел, кстати, возвращение г-на Алммазова. Заприметил и часового на посту у двери в подземный ход. Про стражу он рассказал удрученно, мол, теперь весь план придется менять. Но Сергей успокоил: ничего страшного, часовой нас, вроде как, не заметит. Руслан с надеждой глянул на друга. Лицо у Сергея было ясное-ясное — чистый ангел. Илью же только слегка помутило от догадки, и забыл, как выкинул. Придется часового утишать — утишит. Сам. Только, пожалуй, прикинуться овцой как Углов, не сможет. Не дорос еще. Опять замутило, и это перемог.

Если он день-два еще проваляется в затончике, на постепенно оседающем плоту — взбесится! Пойдет крушить направо и налево. Если его рывок прозевают, Илья дорвется до китайской границы, передушит и перережет на своем пути все живое, чтобы в конце концов нарваться на пулю из до боли родного калаша, и лечь в рисовое поле новой порцией удобрения. Внутри бродило. Если из этой бутыли не вытащить пробку — разнесет.

* * *

Три шага. На черной тропе поперек белела тонкая полоска папира. Руслан и Сергей были уже у двери. Так. Постоять. Только не считать