– Можете не торопиться, никто не расстроится, – буркнула она девушкам вслед.

– Не слушай ее, она просто не выспалась, – постаралась оправдать подругу Люся.

Войнова лишь головой покачала. У первого же коробейника она выбрала себе простые деревянные коньки и для Пони – свистульку в форме уточки. Спросила у местных, как лучше подняться на лесистый холм, и ей указали тропинку, берущую начало от зарослей ракитника.

Однако сбежать сейчас в лес значило расстроить добрую Люсю, и Тиса решила все же встать на полозики и вспомнить зимнюю забаву. Девушки присели на лавки и затянули ремешки и шнуровку коньков. Остальные клубовцы уже вовсю скользили. Строчка вертелся юлой так, что впору было восхититься. Клим и Клара держались вместе, но, увидев на лавках девушек, блондин заскользил к ним. И Клара с недовольным выражением на лице последовала за Ложкиным.

Люся быстро справилась со шнуровкой и уже ожидала подругу на льду.

Тиса подошла к расчищенной от снега зеркальной поверхности и осторожно ступила на нее.

– Когда в последний раз вы вставали на лед, Тиса Лазаровна?

Девушка подняла взгляд от своих ног. Учитель стоял рядом и с невозмутимым видом протягивал ей руку.

– Еще в гимназии училась, – честно ответила она.

– Это и видно. Хватайтесь за меня.

Тиса послушалась. Мужские пальцы крепко сжали ее ладонь. С поддержкой Ложкина она оттолкнулась и проехалась, стараясь не замечать насупившуюся Клару.

– Спасибо.

– Мой вам совет – наклоните корпус чуть вперед. Достаточно.

Он вывел ее на менее оживленное место катка.

– Готовы теперь сами? Давайте.

Климентий отпустил ее, но продолжал двигаться рядом, наблюдая неуверенное скольжение.

«Прирожденный учитель», – подумала Войнова.

Подлетел Строчка и принялся развлекать их сложными коньковыми дорожками. Люсенька пыталась повторить, у нее даже что-то получалось. Тиса сразу сказала, что не сможет. Зато Клара с выражением превосходства на лице повторяла все фигуры Строчки. Войнова замедлила шаги и восхищенно наблюдала, но ее отвлек учитель, который лишь мельком взглянул на брюнетку.

– Вы подаете большие надежды, – произнес он серьезным тоном.

Тиса усмехнулась.

– Это шутка, Климентий Петрониевич? Я знаю, что посредственно держусь на коньках. Вот Клара замечательно скользит.

– Я не о катании на льду говорю.

Блондин сцепил руки за спиной. Он тоже двигался уверенно, но почему-то не желал порезвиться с соратниками из клуба.

– Вы построили щуп на первом же упражнении с именной вещью.

– Но я не прошла им. – Она с горечью припомнила видение, когда Разумовская только появилась в ССВ.

– Пройдете, – Ложкин говорил уверенно. – Главное, вы его осознанно достроили, вы создали связь, Тиса Лазаровна. Осталось дело за малым. Скоро вы сможете находить пропавших людей. Понимаете это?

– Да, это здорово, – согласилась она. – Скажите, а в этих лесах есть волки?

Он удивился вопросу и в недоумении взглянул на чернеющий вдали лес на холме.

– Если и есть, то ближе к Ори. У селений не бывает животных.

– Я часто вижу вблизи Оранска кабанов.

– Вы уверены, что это кабаны? – Хмыкнул. – Странно. Насколько знаю, погодник, еще когда в силах был, поставил защиту городу, отпугивающую диких животных. Возможно, вы видели собак?

Тиса неуверенно пожала плечами.

– Сколько их было? – заинтересовался неожиданно Клим. – Двое?

– Около дюжины.

– Точно, псы. Кстати, вы знаете, что у собак и волков черно-белое зрение?

– Да, как и у оборотней, еще они могут мыслить совместно, – сказала Тиса и через секунду поняла, что Ложкин отстал. Обернулась. Блондин стоял в пяти шагах позади и теперь пытливо изучал ее лицо.

– Откуда вы знаете? Вы же говорили, что видите только людей?

Закусила губу, мысленно ругая себя за оговорку.

– Прочитала в одной из книг, – с трудом выговорила ложь под пристальным взглядом.

– Какой именно? – осведомился он, подкатывая ближе.

– В истории дара, – с некоторой заминкой ответила Тиса.

– Какой параграф?

Учитель остановился в шаге от нее, но и этого хватило, чтобы ощутить себя пойманной птахой.

– Почему-то мне кажется, что вы меня… – начал он, и в этот момент в ноги Климентия врезались детские санки.

– Эй! Кто толкается? – крикнул курносый подросток в ушанке, отрывая пузо от саней и оборачиваясь. Но так и не сообразил, кто мог свернуть его с пути. Поблизости стояла лишь тетя в черном, она не походила на шутницу. Решив, что толчок – дело рук двух смешливых гимназисток, скользящих чуть поодаль, он с гиканьем рванул к ним.

– Тиса, смотри! Виталик научил меня делать воронку! – послышался оклик Люсеньки, и Войнова поспешила прочь от учителя, чувствуя облегчение, что улизнула от щекотливого разговора.

Следующие четверть часа она каталась с Перышкиной, заслоняясь ею, словно спасательным щитом, от вопросов Ложкина.

– Тебе под зеленое платье нужна маска! – вещала Люся, будто поход на Воскресенский бал для видящей – дело решенное. – Я знаю одну лавку, там просто чудные масочки. Ты кем хочешь быть? Я взяла Лиса святого Косеницы. Строчка – червяка Жвала, а Кларочка с Климом, наверное, опять не захотят надевать маски. На балу весело! Вот посмотришь! Мы заедем за тобой в четыре.

На Воскресенских балах-маскарадах издавна заведено было являться в масках святых животных. Выбор невелик, но все же присутствует. Тиса почему-то с постоянством выбирала Карпа.

– Смотри. Вон тот мужчина второй круг с тебя глаз не сводит, – прошептала Люся ей на ухо.

Войнова обернулась и увидела справного парня в дохе.

– Люся, этот дородный муж вовсе мной не интересуется.

– Да нет же, не этот толстяк, а вон тот, статный. Ой, куда же он делся?

Похоже, приятельница старалась поднять ей настроение, догадалась Тиса. Перед ними в самом деле вскоре появился статный богатырь, и даже очень знакомый – Илья Творожков. Светясь от радости, поклонился.

– Люсия Аркадьевна, не представляете, как я счастлив вас тут встретить! – воскликнул парень, почти не дыша рядом с Перышкиной. Та залилась довольным румянцем. Эти двое неторопливо заскользили рядом, касаясь друг друга рукавами. Войнова почувствовала себя лишней и отстала. Затем, улучив момент, смешалась с толпой, чтобы через минуту вырваться из нее. Вблизи зарослей ракитника она сняла коньки, как в детстве, удобно накинула ремешки на запястье и двинулась вперед по тропинке, стелющейся вверх – на холм, в лес.