Правда, как многие русские помещицы, Императрица очень боялась… мышей. (Екатерина насмешливо описывает, как Елизавета, приехав в Царское Село, пришла в ярость: нет зайцев – поубивали охотники, и ей охотиться невозможно. Императрица кричит, распекает, бешеный отцовский гнев проснулся… Но Ванечка в Петербурге, и унять ее некому, дрожат придворные. Наконец придумали. Послали развеселить ее шута с ежом… Но она подслеповата и, взглянув в ужасе на ежа, закричала: «Но это же мышь… настоящая мышь!» И, подхватив юбки, бросилась прочь.) Собственный страх не понравился храброй охотнице. Александр Шувалов это понял, и несчастного шута, посмевшего напугать бесстрашное Величество, забрали в Тайную канцелярию – выяснять, не подучил ли его кто, не происки ли это врагов Империи… Не избежать бы шуту дыбы, если б Ванечка не узнал и не потребовал «прекратить безобразие»!

Кроме мышей храбрая Императрица очень боялась крови. Раненым запрещалось приходить во дворец. Но боявшаяся крови Императрица не побоится вступить в кровопролитнейшую европейскую войну. Она отважится сразиться с первым полководцем Европы – великим Фридрихом.

С каждым годом Иван Шувалов все больше вмешивался в управление страной и все больше отступал Бестужев. Отдав дела внутренние Петру Шувалову, теперь он и в иностранных делах сдавал позиции. Слишком много Шуваловых навалились на одного канцлера.

В это время в Европе шла Семилетняя война. И все участники конфликта грезили об огромной русской армии. Но Бестужев продолжал проводить свою политику вооруженного нейтралитета. Кроме того, возможное участие в войне было приманкой, при помощи которой он постепенно заставлял ведущих европейских правителей признать Императрицей дочь вчерашней кухарки.

Но Шуваловы объяснили Елизавете, что прежняя политика Бестужева устарела. Раньше в Европе борьба шла между Бурбонами и Габсбургами – между Францией и Австрией. Теперь же появился новый игрок – Пруссия.

Из жалкого Бранденбургского маркграфства Фридрих Второй создал мощное Государство, угрожавшее прежним великим державам. Франция становилась потенциальным союзником Австрии и, следовательно, России. В Европе происходила дипломатическая революция.

Это продемонстрировала Семилетняя война.

Она началась далеко от Европы. Англия и Франция повели сражение за господство в американских колониях. Далекие стычки в Америке подожгли старый континент – Европу. В Европе в бой вступил новый игрок – прусский король, великий полководец Фридрих. Он напал на Австрию, захватил Силезию и Саксонию. Англия поддержала Фридриха, и тогда Франция Бурбонов заключила союз со своим прежним недругом – с Австрией Габсбургов. Это была совершенно новая комбинация: старый друг России – Австрия – соединилась с ее неприятелем – Францией. Против них были Пруссия и прежний союзник России – Англия.

Шуваловы уговаривали Елизавету вступить в войну на стороне Франции и Австрии. И испытать в ней созданное Петром Шуваловым новое оружие.

Петр Шувалов был уверен, что появилась новая военная сила, не оцененная до конца даже великим Фридрихом, – артиллерия. Как позже Наполеон, Шувалов считал артиллерию главным действующим лицом на поле боя. Она – бог войны… Со времен Петра русские ценили пушки – они решили судьбу Полтавской битвы. Шведская пушка, благодаря которой Швеция стала великой военной державой, была удачно заимствована Петром. «Русская артиллерия, состоящая из шведских пушек, так хорошо устроена и ею умеют пользоваться так искусно, что с русской артиллерией могут сравниться немногие артиллерии в Европе. Это единственный отдел военного искусства, которым русские занимаются весьма ревностно и в котором есть искусные офицеры из русских», – писал в «Записках о России» адъютант Миниха полковник Манштейн, побывавший на службе в самых разных европейских армиях. Миних увеличил вдвое количество пушек в пехотных полках…

Но Шувалов пошел намного дальше. Заняв место генерал-фельдцейхмейстера (главного начальника всей артиллерии), этот талантливейший человек создал настоящее конструкторское бюро для разработки новых артиллерийских систем. В нем работали русские инженеры М. Данилов, М. Жуков и Н. Мартынов. Они разработали поколение гаубиц нового образца – шуваловские гаубицы.

Лучшей из них была гаубица «Единорог». Единорог украшал герб Шуваловых, и Петр Шувалов украсил им новую пушку. Эта Шуваловская гаубица могла стрелять всеми видами снарядов и великолепно сочетала в себе легкость и маневренность гаубиц и мощь пушки. Увеличилась дальность и точность стрельбы, к тому же картечь этой гаубицы разлеталась веером, поражая сомкнутые ряды противника.

Шувалов мечтал выигрывать битвы одной артиллерией. Как впоследствии Наполеон, он придумал соединить пушки в единый кулак. Создал особый артиллерийский корпус, где было 120 гаубиц и 10 тысяч человек пехоты.

Но имелась и печальная причина, по которой война была необходима финансисту Шувалову. Русская казна истощилась, дефицит бюджета – колоссальный. Расходы на постоянные балы и празднества съедали все доходы. Огромную подушную подать увеличить было уже невозможно. Но Шувалов наскреб средства косвенными налогами. Косвенные налоги к моменту смерти Елизаветы занимали 61,6 процента бюджета, прямые – всего 38,4 процента. Притом на содержание огромной армии тратилось 73 процента бюджета, 14 процентов – на двор и всего 12 процентов – на государственное управление и на все остальные нужды страны. В результате офицерам который месяц не платили жалованья, в казне не было ни гроша.

Между тем Императрица как ни в чем не бывало затеяла постройку грандиозного, воистину императорского нового Зимнего дворца… Если раньше русские Цари брезговали иностранными займами, то теперь брали с удовольствием. Впрочем, они не покрывали даже малой части расходов. Но за участие в войне русской армии союзники готовы были платить и при этом содержать эту армию. Это был выход. Так, в период переговоров с Англией в 1753 году, во время обострения англо-прусских отношений, готовилось англо-русское субсидное соглашение. Англичане предложили большие субсидии на содержание русской армии, за это наша армия должна была отправиться им на помощь. Но Англия не только помирилась с Пруссией – она стала ее союзником, и оттого соглашение не состоялось.

Шувалов был уверен: Елизавета, истинная дочь Петра, втайне хочет войны. Как все Романовы, она была воинственна. Граф Петр Панин мрачно сострил уже в XIX веке: «…пока в их семье не родится государь-калека, Романовы не отучатся от этой любви к армии». Бестужев чувствовал, как почва уходит из-под ног. Падали один за другим его сторонники. С важнейшей должности «заведующего гардеробом и драгоценностями императрицы» был убран его ставленник Черкасов. Пост передали ставленнику Шуваловых Олсуфьеву. Таким образом Бестужев потерял возможность контролировать самое главное – то, что происходит во время туалета Императрицы, что говорит Императрица и с кем говорит во время этого священнодействия.