Пляж в Билокси всегда вызывал у Бенни чувствосмеха: узенькая полоска песка между автострадой, пересечь которую решились бынемногие, и скучно-коричневой водой, слишком жирной на вид, чтобы вызватьжелание окунуться. Летом здесь можно было видеть лишь совсем бедных людей, а повыходным сюда приходили студенты – побросать друг другу пластмассовые тарелкифрисби или прокатиться на водных лыжах. Не помогло и открытие казино: туристовстало больше, однако на пляже они показывались редко, предпочитая проводитьвремя за столами, обтянутыми зеленым сукном.

Остановив машину у пирса, Бенни закурилдлинную сигару, разулся и зашагал по пустынному пляжу, ставшему, правда, послепоявления казино, значительно чище. Вдали от берега качалось несколько рыбачьихлодок.

Утро было испорчено позвонившим около часаназад Стефано. Звонок этот оказался решающим для Арициа. Если феды держатдевчонку у себя, о возвращении денег можно забыть. Теперь она не сможетпривести его к ним, да и чтобы нажать на Лэнигана, ее тоже не используешь.

Обвинительное заключение на Патрика у федовготово, но он располагает деньгами и весьма ценной информацией.

Одно вполне можно обменять на другое, тогдаАрициа окажется под перекрестным огнем. Боген и его приятели, эти толстозадыеюристы, под давлением улик запоют в унисон.

Бенни превосходно сознавал, что является дляних абсолютно посторонним человеком, он понял это давно. Его мечтой было найтиденьги и испариться с ними так, как до него сделал Лэниган.

Но мечта рассеялась как дым. В распоряженииАрициа оставался последний миллион. За рубежом, правда, еще имелись друзья исвязи.

* * *

На десятичасовую встречу с Т.Л. Пэрришем в егокабинете Сэнди все же решил пойти, несмотря на то что испытывал сильнейшеежелание перенести ее и посвятить утро работе с документами. Покидая в половинедевятого офис, Сэнди оставил в нем обоих партнеров и всех сотрудников, которыебыли заняты копированием и увеличением самых важных страниц.

Настоял на встрече сам окружной прокурор, иСэнди был уверен, что знает причину. В проведенном силами штата следствии зиялидыры, и теперь, когда вызванное поимкой Лэнигана волнение улеглось, наступиловремя поговорить всерьез. Прокуроры предпочитают процессы надежные ибеспроигрышные. Взяться же за громкое дело и обнаружить, что многое в нем шитобелыми нитками, – значит нарваться на серьезные неприятности.

Пэрришу не терпелось уехать на рыбалку, однакоон не пожалел времени для того, чтобы попытаться произвести впечатление наМакдермотта. Нигде, заметил прокурор, жюри присяжных не будет симпатизироватьюристу, решившемуся на убийство из-за любви к деньгам. Поначалу Сэнди лишьслушал. Пэрриш перешел к излюбленной теме – статистике приведенных в исполнениеприговоров. С особым удовлетворением он напомнил, что еще ни разу не проигралдела об умышленном убийстве и отправил на электрический стул восемь негодяев.

Сэнди ждали дела куда более важные. Разговор сПэрришем так или иначе должен был состояться, но только не сегодня. Сначала оносведомился, каким образом прокурор рассчитывает доказать, что убийствосостоялось на территории округа Гаррисон, затем поинтересовался причиной смертисгоревшего человека: какими уликами обвинение располагает в этом вопросе? Ненадеется ли уважаемый прокурор на помощь Патрика Лэнигана? И самое главное –кто пал жертвой убийства? Согласно поднятым Сэнди архивам, в штате никогда иникому не предъявлялось обвинения в совершении умышленного убийства неизвестнойличности.

Пэрриш приложил максимум усилий, чтобы датьсамые общие ответы на эти щекотливые вопросы.

– Ваш клиент не рассматривал возможностисделать чистосердечное признание? – спросил он, изобразив на лице глубокоесочувствие.

– Нет.

– И не собирается?

– Нет.

– Почему?

– Это вы опрометью бросились к большому жюри собвинением в умышленном убийстве. Вы размахивали его постановлением овозбуждении дела перед журналистами. Так доказывайте свою правоту. Ждать илиискать каких-либо доказательств вам не захотелось. Ни о каком чистосердечномпризнании не может быть речи.

– Тогда я буду говорить просто об убийстве! –разъяренно бросил Пэрриш. – Это потянет лет на двадцать.

– Может, и так, – небрежно пожал плечамиСэнди. – Однако обвинение моему клиенту предъявлено другое.

– Новое я оформлю завтра же.

– Валяйте. Переделайте умышленное убийство впростое, тогда и поговорим.

У номера “люкс” было свое название –“Камилла”, и занимал он целую треть верхнего этажа “Самородка Билокси” –недавно выстроенного в стиле Лас-Вегаса самого роскошного и наиболееприбыльного на побережье казино. Владельцы заведения посчитали остроумным назватьбанкетные залы и лучшие номера именами ураганов, обрушивавшихся на побережье.Для обыкновенного парня, явившегося с улицы и не желавшего снимать теснуюкомнатенку, “люкс” стоил семьсот пятьдесят долларов в день. Именно столькосогласился выложить и Сэнди. Прилетевшему издалека прожигателю жизни номерпришелся бы по вкусу. Однако не жажда азарта привела Сэнди в город. Его клиент,находившийся менее чем в трех километрах от казино, одобрил подобную трату. В“Камилле” было две спальни, кухня, просторный холл и две гостиные – вполнедостаточно места, чтобы принять толпу посетителей. В номере имелись четыретелефонных линии, факс и видеомагнитофон. Вместе с бумагами на Арициа помощникСэнди привез из Нового Орлеана персональный компьютер и другую оргтехнику.

Первым визитером временной штаб-квартирымистера Сэнди Макдермотта стал Дж. Мюррей Ридлтон, окончательно побежденныйадвокат Труди. С покорным видом он вручил Сэнди проект соглашения обимущественных правах. Документ обсудили во время обеда. Условия былипродиктованы Патриком. Чувствуя себя хозяином положения, Сэнди не стеснялсяделать замечания.

– Очень неплохой черновик, – приговаривал он,расставляя на полях щедрые красные пометки.

Собрав волю в кулак, Ридлтон из последних силпытался сохранять достоинство и оспаривал каждую поправку, хотя оба прекраснопонимали: решающее слово принадлежит Лэнигану – анализ ДНК и сцены нафотографиях говорили сами за себя.