Думая обо всем этом, он посмотрел на Эрни и решил, чтоспокойное выражение его лица на самом деле не совсем спокойно.

— Сегодня вечером для меня есть какая-нибудь работа? —спросил Эрни.

— На сорок девятой стоит «бьюик» 77-го года. Проверь у негосоленоид. Если он в порядке, то другой работы для тебя не будет.

Эрни кивнул и вышел. Уилл проводил его взглядом и опятьподумал о Кристине. Эрни предстояла поездка в Нью-Йорк. Дарнелл хотел отправитьего на своем «крайслере»: в отсутствие Эрни можно было посмотреть Кристину иузнать, что с ней случилось.

На следующий день детективы из полиции Пенсильвании РудольфДженкинс и Рик Мерее пили кофе в офисе с давно не крашенными стенами.

— По-моему, нам нужно дождаться уик-энда, — сказал Дженкинс.— Последние четыре месяца его «крайслер» ездит в Нью-Йорк с регулярностью раз втри недели.

— Но, насколько я понимаю, махинации Дарнелла не имеютотношения к твоему делу.

— Они имеют прямое отношение к моему делу, — ответилДженкинс. — Каннингейм что-то знает. Если он будет в моих руках, то я выясню,что именно ему известно.

— Думаешь, у него есть сообщник? Кто-то воспользовался егомашиной и убил троих ребят, пока он был на шахматном турнире?

Дженкинс покачал головой:

— Нет, черт возьми! У парня только один достаточно надежныйдруг, и он в больнице. Я не знаю, что я думаю, но в деле была замешана машина…и он тоже был замешан.

Дженкинс поставил кофе на стол и показал палец человеку,сидевшему напротив него.

— Когда мы опечатаем гараж, вызови экспертов, и пусть онипрощупают ее вдоль и поперек. Мне нужно, чтобы ее подняли на лифте ивнимательно посмотрели каждый дюйм — нет ли там вмятин, трещин, пятен свежейкраски… или крови. Мне это нужно, Рик. Всего лишь одну каплю крови.

* * *

Утром в субботу трое полицейских постучались в дверибольшого дома, принадлежавшего Биллу Апшо. Дверь отворил Апшо. На нем былбанный халат Из-за спины доносилась музыка — по телевизору показывали утреннююсубботнюю программу.

— Кто это, дорогой? — окликнула его жена, готовившая завтракв кухне.

Апшо посмотрел на предъявленные ему бумаги и почувствовал,что может упасть в обморок. На одном из ордеров было указано, что все записиАпшо, относившиеся к уплате налогов в гараже Дарнелла, подлежат конфискации. Навсех бумагах стояли подписи Генерального прокурора и Верховного судьиПенсильвании.

— Кто это, дорогой? — повторила вопрос жена, и один из детейвышел посмотреть на гостей. Его глаза округлились.

Апшо попробовал заговорить, но смог издать только невнятныйхрип. Он давно ждал этого, и вот теперь это случилось. Один из полицейскихпредставлял федеральное ведомство — отдел по незаконным операциям со спиртныминапитками, табачными изделиями и огнестрельным оружием.

— По нашим сведениям, ваш офис расположен в вашем доме? —произнес федеральный полицейский.

Билл открыл рот, чтобы ответить на вопрос, и снова издалневнятный хрип.

— У нас верная информация? — терпеливо спросил полицейский.

— Да, — прохрипел Билл Апшо.

— И еще один ваш офис находится по адресу Монроэвилл,Фрэнкстаун, 100?

— Да.

— Дорогой, кто это? — спросила еще раз жена, появившись впрохожей. Увидев троих незнакомых мужчин, она испуганно схватилась за воротниксвоего домашнего халата.

Внезапно Апшо подумал чуть ли не с облегчением: «Это конецвсего».

Ребенок, вышедший посмотреть на гостей, неожиданноразревелся и убежал под защиту телевизора, по которому началась очередная сериямультфильма про Супердруга.

* * *

Полчаса спустя Руди Дженкинс и возглавляемая им дюжинаполицейских появились на Хемптон-стрит. Несмотря на предпраздничные дни, гаражне пустовал, и, когда Дженкинс поднес к губам мегафон и произнес несколькослов, в его сторону повернулись сразу двадцать или тридцать голов.

— Это полиция штата Пенсильвания, — прокричал Дженкинс ипоймал себя на том, что его глаза были устремлены на красно-белый «плимут»,припаркованный на двадцатой стоянке. Внезапно ему почему-то стало холодно.Нахмурившись, он снова поднес к губам мегафон:

— Внимание, гараж объявляется закрытым! Повторяю, гаражобъявляется закрытым! Если ваши транспортные средства на ходу, то можетезабрать их, — если нет, то, пожалуйста, спокойно покиньте помещение! Гаражзакрыт!

Опустив мегафон, он посмотрел в широкое окно офиса и увиделУилла Дарнелла, который разговаривал по телефону. Джимми Сайкс стоял у автоматас кока-колой. На простом лице Джимми застыло смешанное выражение замешательстваи отчаяния — он был похож на готового расплакаться ребенка Билли Апшо.

* * *

— Вы поняли ваши права? Мне не нужно повторять их еще раз? —спросил детектив Рик Мерее. За его спиной четверо полицейских переписывалиномера машин, оставленных в гараже.

— Да, — сказал Уилл. Его лицо было внешне спокойно. Овнутреннем состоянии говорило только тяжелое, прерывистое дыхание. В правойруке он держал ингалятор.

— Вы хотите что-нибудь сказать? — спросил Мерее.

— Только в присутствии моего адвоката.

— Твой адвокат может застать тебя в тюрьме Харрисбурга, —произнес Дженкинс.

Уилл презрительно взглянул на Дженкинса и ничего не сказал.В помещении гаража полицейские опечатывали все окна и двери гаража. Им былоприказано оставить свободной только небольшую дверь рядом с въездом дляавтомашин.

— Вас не будет здесь очень долго, Уилл, — проговорил Мерее.— Может быть, вам придется побывать в тюрьме.

— Я знаю тебя, — сказал Дарнелл, пристально глядя на него. —Твоя фамилия Мерее. Я хорошо знал твоего отца. Он был самым подкупленнымполицейским со времен Джорджа Вашингтона.

В лицо Рика Мерее бросилась кровь. Он поднял руку.

— Не надо, Рик, — сказал Дженкинс.

— Можете шутить, ребятки, сколько вам влезет, — проговорилДарнелл. — Я вернусь сюда через две недели. И если вы этого не знаете, то выдаже глупее, чем выглядите.

Он посмотрел на них. Его взгляд был умным, саркастическим… изатравленным. Внезапно он поднес ко рту ингалятор и глубоко вздохнул.