слова о любви и желании я не смогла опровергнуть. Изнутри хлынуло тепло, оплетая жилы и вены, рассыпаясь жгучими искрами, рождая потребность сделать счастливым кого-то, кроме себя.

– Фарди… – выдохнул мне в губы, обжигая их горячим дыханием. Его неприкрытая страсть и будоражила, и пугала – руки покрылись мурашками, и я сдвинула колени. – Я смутил тебя тогда… Но позволь мне…

Его голос был ласково-нетерпеливым, искушающим. Поцелуи дразнили и жалили одновременно, губы прошлись по виску, скользнули на шею. Мы то целовались, то замирали и долго смотрели в глаза друг другу. Тишину нарушало лишь потрескивание огня и наше взволнованное дыхание – одно на двоих. И сердцебиение. Казалось, мое подстраивается под его. Происходящее между нами напоминало древнее таинство, это было так волнительно и так прекрасно.

– Я не хочу рвать этот брак, ты об этом прекрасно знаешь. Это подарок судьбы, разве ты не понимаешь?

– Может, это очередное проклятье? – выдохнула я, чувствуя, как трясутся руки. – Не бывает, чтобы так быстро… и так сильно… так больно…

– Тебе больно? – спросил, и лицо исказилось от волнения.

Я кивнула и коснулась кончиками пальцев своей груди. Глубоко внутри и ныло, и горело, как никогда прежде.

– Ты дрожишь, – он улыбнулся и погладил большими пальцами мои щеки. – Помнишь, что я говорил тебе про свободу воли и свободу выбора? Я не могу отнимать их у тебя, потому что я люблю тебя, Фарди. Никого нет и не будет, осталась только ты.

– Фрид… – сама не знала, что хотела сказать. Глаза защипало от подступающих слез.

Эти слова ударили в сердце острым копьем, провернулись, разорвав его на ошметки. Меня затрясло, как в лихорадке – я вцепилась пальцами в его плечи, чувствуя, что его колотит тоже. Фрид говорил еще что-то – нежное, бессвязное, покрывал поцелуями ладони и запястья, свободной рукой сдвигая рубашку. А у меня в голове набатом стучали слова:

«Я люблю тебя… Люблю…»

– Я давно понял, что ты моя. А я принадлежу только тебе.

Он поцеловал меня медленно и так глубоко, будто хотел выпить до дна. Одна рука сжимала запястье, а другая вдруг оказалась там, где ей совсем не место. И я вздрогнула, прогнулась, сдавила ее бедрами.

– Фарди… – прошептал он так нежно, что тело мгновенно откликнулось. – Не обязательно идти до конца, если ты боишься… Может быть хорошо и так… Я тебе покажу… Я сам не знал, как это прекрасно, когда любишь…

Я не была готова к таким словам, хотя глубоко в душе жаждала их. А он нарочно хлестал меня ими.

– Посмотри на меня.

Его дыхание было тяжелым, в глазах – самая настоящая бездна и первобытная жажда. Мне хотелось взять эту жажду, эту дикость, пить большими глотками.

– Ты чиста, как первый снег. Так смущаешься, так краснеешь…

Нас обоих колотило. Что-то происходило сейчас. Что-то сакральное, неподвластное моему пониманию – этим был пронизан воздух, это отражалось в пламени огня и танце теней.

– Сними эту архову рубашку. Хотя нет, я сам, – он схватился обеими руками за горловину и с треском разорвал пополам. Жадным взглядом оценил открывшийся вид.

Я сначала неловко и несмело положила ладони ему на грудь, уже уверенней скользнула к плечам и обняла за шею. Потянула на себя, коснулась губ.

Рубашка сбилась и превратилась в потный мятый комок – я осталась под ним обнаженной. И он неспешно, наслаждаясь каждым мигом, показывал мир, о существования которого я знала лишь понаслышке. Уходило смущение, плавился стыд, сгорала робость под напором мужчины, которого, кажется, я тоже уже давно считала своим.

Он поднял голову, и наши взгляды встретились.

Его горел шальным блеском, волосы растрепались. Загорелую кожу усеяли мелкие капли пота, грудная клетка вздымалась тяжело и неровно. Таким он казался мне невероятно мужественным и при этом открытым, уязвимым передо мной.

– Сегодня до конца идти не будем… хочу растянуть удовольствие, оставить самое важное на потом…

– Что это значит? – спросила я, плохо соображая.

– Сейчас покажу, – Фрид улыбнулся многообещающе.

И показал.

Руки его были везде… как и губы. То, что в прошлый раз я посчитала маленькой смертью, сегодня оказалось вторым рождением и освобождением. Я и представить не могла, что когда-нибудь смогу стать настолько свободной.

С ним. Человеком, которого поначалу ненавидела и презирала. Но он шаг за шагом сметал мои стены, пробирался в душу и мысли. Разве могла магия сотворить с нами такое? Разве у нее есть такая власть? Нет, я в это не верю.

Мы лежали, сплетясь друг с другом, и долго не могли прийти в себя. Потом целовались, пока губы не начало саднить. А, когда смогли оторваться, смотрели друг на друга по-новому, будто увидели впервые.

Внутри царило умиротворение и опустошение. Все лишнее и напускное смыла приливная волна.

– Ты понимаешь, что теперь я тебя никуда не отпущу? – спросил Фрид, вытирая мой живот остатками рубахи. А потом подцепил прядь волос и накрутил на палец – взгляд при этом у него был немного безумным. – Можешь забыть о своем убогом женихе.

– У меня ведь есть время до конца Темной ночи, – ответила я скорее из желания подразнить. – Вдруг я передумаю?

Фрид властно смял мою ягодицу и подтянул к себе. Наклонился к самому уху и шепнул:

– Скажи, что я был великолепен?

Я улыбнулась.

– Скажем, неплох.

– Неплох? И это все? – брови изогнулись в притворном изумлении. – Так ты оцениваешь мои старания?

Да уж, постарался он точно от души. Я до сих пор не могла прийти в себя от свалившихся впечатлений. И даже не знала, как к этому относиться. Я положила руку ему на грудь. Кажется, начала понимать, что значит схожее строение магических жил. Несмотря на разные стихии, я чувствовала его, как саму себя.

Внезапно накатила такая слабость, что веки начали опускаться сами собой. Я почувствовала, как лба коснулись губы Фрида. Подпустив его так близко, я сделала окончательный выбор. Наконец-то я осмелилась. Но одна вещь не давала покоя. Получая что-то, всегда приходится отдавать что-то взамен.

Несмотря на Темную ночь, я почувствовала, когда должно прийти утро. Это был внутренний толчок, выбросивший меня из мира грез, – я всегда просыпалась в одно и то же время. Но этот раз был особенным, непохожим на другие. Я разрешила себе чувствовать, быть слабой и просто дышать.

Несколько мгновений лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь теплом и силой мужского тела, смешением наших запахов и легким гудением в мышцах. Спину грел магический огонь, шею щекотали ворсинки мягкой шкуры, а кожу между лопатками поглаживали чужие пальцы.

– Хватит притворяться, – раздался