Клай медленно покачал головой.

— Я пойду за своим сыном.

— Подумай еще раз, Клай, — попросил Том. — Пожалуйста.

— Оставьте его в покое, — ответил за Клая Джордан. — Он ужевсе решил. — Мальчик обнял Клая, прижался к нему. — Я надеюсь, вы его найдете.Но даже если и найдете, полагаю, нас вам найти уже не удастся.

— Конечно, найду. — Клай поцеловал Джордана в щеку, отступилна шаг. — Я похищу телепата и использую его как компас. Может, самогоПорватого. — Он повернулся к Тому и протянул руку.

Руку Том проигнорировал, обнял Клая, поцеловал в одну щеку,потом в другую.

— Ты спас мне жизнь, — прошептал на ухо. Горячее дыханиещекотало. Щетина царапала щеку. — Позволь мне спасти твою. Пойдем с нами.

— Не могу, Том. Я должен найти сына.

Том отступил, посмотрел на него.

— Знаю. Знаю, что должен. — Он вытер глаза. — Черт побери,меня тошнит от прощаний. Я не смог попрощаться даже со своим гребаным котом.

Клай стоял на перекрестке и наблюдал, как все дальше идальше уходят лучи их фонарей. Он не сводил глаз с фонаря Джордана, которыйрастворился в темноте последним. Мгновение-другое оставался единственнойискоркой на вершине первого к западу холма, словно Джордан остановился, чтобыобернуться. И вроде бы помахал рукой. А потом исчез, и воцарилась тьма. Клайвздохнул, воздух завибрировал в горле, словно предвещая слезы, закинул рюкзакза плечи и пошел на север по обочине шоссе 11. Где-то без четверти четыре пересектерриториальную границу Норт-Беруика, оставив Кент-Понд позади.

Он имел все основания вернуться к более привычной жизни иидти днем: Клай точно знал, что мобилолюди его не тронут. Во-первых, он былнеприкасаемым, во-вторых, они хотели, чтобы он пришел в Кашвак. Проблемазаключалась в том, что он привык к ночному бодрствованию. Все, что мне нужно,так это гроб и плащ, в который я смогу завернуться, укладываясь в него, думалон.

Красная и холодная заря первого после расставания с Томом иДжорданом утра застала его на окраине Спрингвейла. Рядом со зданиемСприпгвейлского лесного музея Клай заметил небольшой домик, возможно, коттеджхранителя музея, который показался ему очень уютным. Он взломал замок дверичерного хода и вошел. Порадовался, обнаружив в доме дровяную печь и водянойнасос. Не разочаровала его и кладовая, набитая продуктами длительного храненияи не тронутая мародерами. Свои находки он отпраздновал большой миской овсянки,которую запил приготовленным из порошка молоком, добавив сахара и изюма.

В кладовке нашлись также пакеты из фольги с сублимированнойяичницей с беконом. Они стояли на полке, словно книги в обложке. Одну порцию онприготовил и съел сразу же, остальные пакеты сунул в рюкзак. Поев гораздолучше, чем мог ожидать, Клай прошел в спальню, лег и тут же уснул.

По обеим сторонам дороги стояли длинные павильоны.

Он очутился не на шоссе 11, с его фермами, городками,открытыми полями, магазинами с товарами первой необходимости и бензоколонкой,которые встречались каждые десять — пятнадцать миль, а на автостраде,проложенной по диким местам. Справа и слева густой лес подступал к самымкюветам. С обеих сторон белой разделительной полосы стояли две длинные людскиеочереди.

«Налево и направо, — звучал усиленный динамиками голос. —Налево и направо, формируйте две очереди».

Голос этот чем-то напоминал голос ведущего в павильоне«Бинго» на ярмарке в Акроне, штат Огайо, но по мере того как Клай подходил всеближе, шагая по центральной полосе, он понял, что этот усиленный динамикамиголос звучал в его голове. И принадлежал Порватому. Да только Порватый был… кактам называл его Дэн… всего лишь псевдоподией. Так что Клай слышал голос стада.

«Налево и направо, две очереди, все правильно. Именно так».

Где я? Почему никто не смотрит на меня, не говорит: «Эй,приятель, не лезь вперед, дождись своей очереди»?

Впереди две очереди плавно расходились, словно съезды сосновной трассы, одна «втекала» в левый павильон, вторая — в правый. В такихпавильонах фирмы, обслуживающие торжества на свежем воздухе, обычно устраивали«шведские столы». Теперь Клай видел, что перед каждым павильоном очередьделилась на десять или двенадцать коротеньких очередей. Люди напоминалипришедших на концерт фэнов, ожидающих, пока билетеры оторвут контроль ипропустят их в зал.

По центру дороги, в том месте, где расходились обе очереди,стоял Порватый, по-прежнему в красном заношенном «кенгуру».

Налево и направо, дамы и господа. — Губы не двигались. Словапередавались телепатически, усиленные мощью стада. — Двигайтесь, двигайтесь.Каждый получит шанс позвонить кому-нибудь из своих близких, прежде чем войти натерриторию, где нет сотовой связи.

От этих слов Клай содрогнулся. Испытал шок от осознаниятого, что все это с ним уже было. Так бывает, когда слышишь хорошую шутку черездесять, а то и двадцать лет после того, как слышал ее впервые. «Где это? —спросил он Порватого. — Что вы делаете? Что тут творится?»

Порватый не посмотрел на него, и, разумеется, Клай зналпочему. Он перенесся в то место, где шоссе 160 входило в Кашвак, и перенессятуда во сне. А насчет того, что там творилось…

Это телефонное бинго, подумал Клай. Это телефонное бинго, ипавильоны, в которых играют в эту игру.

Не останавливайтесь, дамы и господа, транслировал Порватый.У нас только два часа до захода солнца, и мы хотим пропустить как можно большеиз вас, прежде чем закончится наш рабочий день.

Пропустить.

Это сон?

Клай пошел вдоль очереди, которая, загибаясь, подходила кпавильону на левой стороне дороги, заранее зная, что он там увидит. Каждая измаленьких очередей упиралась в одного из мобилолюдей, этих ценителей ЛоренсаЭлка, Дина Мартина, Дебби Бун. Каждому человеку, оказавшемуся во главе очереди,ожидающий «билетер» (все в грязной одежде, многие изуродованные в этойодиннадцатидневной борьбе за выживание еще сильнее, чем Порватый) протягивалмобильник.

На глазах Клая мужчина, который стоял в ближайшей к нему очереди,взял телефон, трижды нажал на кнопки, нетерпеливо поднес к уху. «Алле? — сказалон. — Алле, мама? Мама? Ты меня…» — и замолчал. Глаза опустели, лицопревратилось в бесстрастную, лишенную человеческих эмоций маску. Мобильник чутьоторвался от уха. «Билетер», помогший человеку лишиться разума, взял телефон,подтолкнул мужчину, дабы тот прошел в павильон, и предложил следующему вочереди шагнуть вперед.