отчуждении, потому что, живя той жизнью, которой он жил до тебя, он был чужд даже самому себе. Когда появилась ты, все изменилось.

– Но я не понимаю. Почему ты так счастлива? Ведь я разрушила твою жизнь…

Она только смеется в ответ.

– Ты спасла нас обоих от жизни, в которой нам пришлось бы вечно прятаться, от жизни ради кого угодно, кроме нас самих. Когда я увидела то облегчение на его лице, когда я услышала, как он за тебя боролся, как защищал свою любовь, не заботясь о том, одобряет его кто-то или нет, это придало мне мужества, которое мне было так необходимо. Я… – Она затихает, покраснев сквозь веснушки. – Я люблю одного человека с того самого дня, как впервые приехала в университет. – На ее лице появляется мечтательное выражение, и я понимаю, что она думает о своем любимом. – Мы тайно встречались почти десять лет, пользуясь моментом, когда никто не смотрит, наслаждаясь каждой секундой, потому что мы никогда не знали, когда снова сможем остаться одни. Он был – он есть – единственное, ради чего я живу. Я так старалась, чтобы он стал частью моей жизни, он везде со мной ездил, был так близко, но не иметь возможности прикоснуться друг к другу было пыткой.

На этих словах она хмурится.

– Еще несколько недель назад Фредди был единственным, кто об этом знал. Он согласился на женитьбу, зная, что это поможет защитить меня и его от моей семьи. Но видя, как он борется за тебя, не позволяя тебе стать маленькой грязной тайной, я поняла, что он тоже заслуживает партнера, который не будет ее стыдиться.

Она задумчиво вздыхает.

– В общем… я наконец-то приняла его предложение руки и сердца. Он ждал меня, несмотря ни на что, зная, что однажды я выйду замуж за другого, и все же не бросил. Я тут же поняла, что Фредди испытывает к тебе, потому что сама прятала свою любовь десять лет. – На ее щеках появляется легкий розовый румянец; ясно, что говорить о своих эмоциях она не привыкла. – Я больше не боялась, примут нас или нет, так что мы встретились с моими родителями лицом к лицу. Мы пришли, держась за руки, в гостиную и сообщили им, что собираемся пожениться, и я даже не стала ждать, одобрят они или нет. Мы вышли из дома – и вот теперь я здесь. Мы живем в Брикстоне! – Она молитвенно складывает руки. – Ой, и ты обязательно должна прийти на свадьбу. Она будет маленькой, но я бы очень хотела, чтобы ты пришла.

Мáри сияет. Если раньше она была красавицей, то сейчас она просто богиня. Каждая частичка ее светится, жизнь ощущается в каждой поре, и она излучает настоящее счастье. Невозможно смотреть на нее и не проникнуться ее чувствами.

– Я приду. – Я улыбаюсь, и она снова меня обнимает.

– И ты должна привести Фредди Гилфорда в качестве своего кавалера! Это приказ невесты.

Фредди! Я так увлеклась счастливым финалом для Мáри, что у меня не было времени подумать о моем собственном. Он бросил вызов всему и всем… ради меня. Но почему он сам мне ничего не сказал?

– Он знал, что ты будешь винить себя, Мэгги, – говорит Мáри, словно прочитав мои мысли. Ее лицо смягчилось, и она подбадривающе поднимает брови.

– Прости меня, я на секунду! – бросаю я, потому что на меня наконец-то снизошло озарение. Она энергично кивает, и я бегу, практически лечу по булыжной мостовой, пробиваясь сквозь толпы туристов.

– Простите. Извините. Пардон! Дайте пройти! – Я мчусь мимо Кровавой башни и вверх по ступеням, пока две медвежьи шапки с белыми плюмажами и красными мундирами не появляются в поле зрения. Я фокусирую на них взгляд. Мое сердце стучит, и я чувствую его биение каждой клеточкой тела. Я бегу к нему, перепрыгивая через миниатюрный забор, и…

– Тайни? – говорю я тинейджеру с широко распахнутыми глазами, стоящему передо мной. У него в руке ружье, и все же он смотрел на мое приближение с ужасом. – Черт! – бормочу я и возвращаюсь за заграждение. – Прости, Тайни.

На моем лице выступает пот, и я издаю громкий стон.

– Ты не знаешь, где сейчас Фредди, а? – добавляю я.

– Дом Короля, – пищит он уголком рта, и его лицо становится цвета его мундира. Я смотрю на Дом Короля. Одинокий гвардеец стоит на посту, широкие плечи, прямая осанка, медвежья шапка чуть повернута в моем направлении. И тут я понимаю, что это он. Его глаза прикрыты мехом шапки, но четко очерченных губ и точеного подбородка достаточно, чтобы я точно знала.

– Спасибо, Тайни, – бросаю я через плечо, уже ретируясь. Я бегу через луг, к вящей досаде ближайшего бифитера, который грохочет: «Не ступать на Королевский луг!» Но я не останавливаюсь, меня теперь не свернуть с намеченного пути. Рекс и Регина убираются с моей дороги, когда я пролетаю между ними. Краем глаза я замечаю отца, молча улыбающегося на своем посту у Кровавой башни.

Фредди опускает ружье на землю, чтобы поймать мое несущееся тело. Через секунду я налетаю на него, и он крепко меня обнимает. Я тяжело дышу, мое сердце колотится рядом с ним. Я отвожу мех с его лица, чтобы убедиться, что это действительно он, – на меня смотрят блестящие от слез глаза, эти маленькие бирюзово-зеленые фейерверки. Не теряя ни секунды, я целую его. На глазах у тысячи людей и под сотней камер я целую его, и он отвечает мне тем же.

Эпилог

Два месяца спустя…

– В общем, Энди заходит в комнату с ужасно самодовольным видом. Подходит ко мне и показывает свой телефон, и что я вижу? Не кто иной, как мой бывший – его голый торс со временем и датой как раз поперек сосков. – Глаза Кейти расширяются, потому что она старается проглотить индийский пейл-эль, а не драматично его выплюнуть. – Как же я смеялась! Господи, я просто рыдала от смеха! Не знаю, чего она от меня ждала, но точно не этого. Она просто выдала мне всю эту фигню про то, как я ужасно к нему относилась, и неудивительно, что он мне изменял, и так далее и тому подобное. Так что я встала…

– И врезала ей по роже? – перебивает Кейти невозмутимо, и я смеюсь, представив себе эту картину. Мы сидим вместе у стойки бара в «Ключах», и она отлично вписывается в обстановку в своем ярко-красном костюме.

– Если бы! Я просто ушла. Она