– Позвони мне, – вновь говорит Чет, в последний раз гладит ее по волосам и с сожалением в глазах убегает, оставив потрясенную Елену в одиночестве, один на один с чувствами.

Чет бежит обратно – он слишком поздно вспомнил о том, что им предстоит еще раз выступить. Но совершенно ни о чем не жалеет.

В парке он оказался случайно – Санни же просила за Сью, а эта Сью сама стала вешаться ему на шею, стоило им выйти из дома. Чтобы избежать искушения, Чет просто убежал, решив немного прогуляться по парку. А потом его нашла эта волшебная Елена.

Чет никогда не верил в любовь.

Чет ухмылялся, видя, как его друзья начинают встречаться с девчонками и женятся на них.

Чет точно был уверен, что ни одна женщина не заставит его произнести слова проклятья, звучащее как: «Я тебя люблю».

Ведь это бред. Бред, выдумка, дурь. Сумасшедший ублюдок!

Но сейчас Чет хотел смеяться от восторга, обуявшего его после встречи с Еленой Прекрасной. Из его памяти не уходили ее мягкие податливые губы, нежные руки и прохладный запах дорогих духов с нотками зеленого чая и бергамота. Она была очень красива – так, что сначала он засмотрелся на незнакомку, появившуюся в ротонде. Но кроме красоты было в Елене и нечто такое, что буквально заставляло Чета сходить с ума. Что – он не знал. Но это пьянило его, лишало воли, заставляло чувствовать себя безумным.

Разве он никогда не целовал девушек? Почему ни к одной из них не притягивало так сильно?

Может быть, это... любовь?

Любовь с первого взгляда? Шутка что ли?

И Чет смеется на бегу, потому что не в силах поверить в это.

А перед тем как встретиться с Санни, Чет вдруг вспоминает, что однажды видел Елену – в тот день, когда они участвовали в конкурсе.

И он точно знает, что они еще встретятся.

Елена чувствует то же самое – уверена, что это только начало чего-то большого и важного, хотя признаваться в этом самой себе ей ужасно страшно. А еще страшнее думать о том, что этого больше никогда не повторится.

Она спешно идет по парку к особняку и возвращается ровно в тот момент, когда ее муж вместе с другими гостями выходит в сад. Елена видит Аарона издалека и быстро идет к нему, всею душой надеясь на то, что никто не видел ее поцелуя с мальчишкой. Это должно остаться ее самой большой тайной.

– Где ты была? – тихо спрашивает ее Аарон, обнимая за талию и чуть привлекая к себе, – в их счастье должны быть уверены все вокруг.

Елена кладет ему на плечо голову, видя перед собой образ Чета, и отвечает:

– Мне стало нехорошо. Я гуляла в саду.

– Сейчас все в порядке? – задает второй вопрос Аарон. Елена кивает.

– Вот и славно.

Он гладит ее по волосам точно так же, как совсем недавно Чет. Но Елена не испытывает при этом никаких чувств. Кто-то смотрит на нее в толпе гостей так неистово и зло, что она оборачивается. Но чей это был взгляд, не может определить.

Мы с Четом успеваем в самый последний момент. Добегаем до дома, хватаем чехлы с гитарами и садимся в гольфкар вместе с ничего не понимающей Сью и злым Нейтаном. На нас весьма удивленно смотрит помощник распорядителя, но ничего не говорит. И мы молча едем к вилле, рассекая наползшую с моря тьму. Звезды все так же загадочно светят с неба, а особняк вдалеке все так же ярко сверкает в огнях подсветки и от того еще больше кажется сказочным замком. Замком, в котором собралось множество королей и королев. И где-то среди них принц Лестерс – в меру прекрасный и не в меру надменный.

Почему-то сейчас я вспоминаю его без неприязни – в ушах до сих пор стоит его короткая неожиданная исповедь. И мне даже жаль его немного. Но это не значит, что он мне нравится. Или что я хочу встретиться с ним. Я и сама не знаю, что это значит.

Чет молчит – ничего больше не говорит про какую-то свою любовь. Но продолжает все так же загадочно и пьяно улыбаться, глядя в даль. Его глаза странно блестят, и я не понимаю, что случилось. Я и Нейтан, который, видимо, с трудом сдержался, чтобы не врезать Чету за опоздание, несколько раз спрашиваем его, что произошло. А он только отмахивается и начинает тихо смеяться в кулак. Я все-таки надеюсь, что он ничего не употреблял, – Чет безумно странный!

Когда мы попадаем в знакомую оркестровую комнатку, оказывается, что произошла накладка – на балконе выступает джазовая певица со своими музыкантами, а потом должны выступить кто-то еще и нам надо подождать. Нас не отвозят обратно в гостевой дом – нет смысла, а просят подождать. Сколько придется ждать – не говорят. Рация помощника распорядителя разрывается от голосов, и он, оставив нас одних, убегает выполнять очередные важные поручения.

Мы сидим на кожаном диванчике, слушаем качественный расслабляющий джаз и ждем. У Сью смыкаются ресницы, Чет мечтательно улыбается стене напротив, мы с Нейтаном вяло переговариваемся. Почему произошла такая накладка – непонятно. Перед нами, естественно, никто не отчитывается и не извиняется. Мы – наемные работники, однодневные музыканты, а не гости – вот им достается все: и извинения, и улыбки, и внимание. Но меня это нисколько не расстраивает – я все прекрасно понимаю. И только слова Лестерса вспоминаются вновь и вновь. Я воспринимала его как хозяина жизни, а оказалось, что он – такой же, как мы. Только костюм у него дорогой и часы стоят, как все наши ценные вещи вместе взятые.

– Боже, сколько еще? – вяло потягивается Нейтон. Я пожимаю плечами.

В какой-то момент я решаю немного размяться. Сначала рассматриваю оркестровую комнату, шагая по периметру, затем выхожу в ярко освещенный пустой коридор, по которому нас проводили в это помещение. Я вижу несколько дверей, из той, которая слегка приоткрыта, вырывается сквозняк – я чувствую морскую свежесть, что порядком оживляет меня, и шагаю в эту дверь, словно Алиса в Зазеркалье.

Я оказываюсь еще в одном коридорчике – полутемном, по которому гуляет морской ветер, поднимаюсь по лестнице, с тайной надеждой толкаю еще одну дверь и – о, чудо! – я оказываюсь на балкончике третьего этажа, вид с которого выходит на ночное море. Оно шумит, словно живое, зовет к себе, манит прибоем, и я завороженно смотрю на черную воду, над которой зависла неровная круглая луна. Где-то вдалеке, почти на горизонте, горят огни яхты.

Море... Наконец-то я вижу его. Чувствую.

Я с наслаждением расстегиваю пиджак, снимаю туфли, распускаю волосы, и соленый ветер тотчас начинает играть с ними. Пусть хотя бы минуту, но я хочу почувствовать себя свободной.