разговоров, без его согласия, без всяких церемоний? Поглощенный своими

невеселыми думами, он не обратил никакого внимания насундук. Наблюдавшая за

ним королева видела, что он стоит посреди комнаты, явноподжидая ее; постояв

так несколько минут, он подошел к сундуку, захватил пригоршню драгоценных

камней и по камешку - один за другим - бросил их обратно,точно это были

простые стекляшки; потом повернулся и, подойдя к ее ложу,  принялся

разглядывать устилавшие его леопардовые шкуры; затем присел, одинаково

равнодушный и к ложу и к сокровищам. Все это вызвалотакой восторг в

королеве, что она уже дольше не могла оставаться стороннейнаблюдательницей.

Войдя в комнату, она сказала со смехом:

- Что, сеньор Торрес очень любил лгать?

- Любил? - переспросил Френсис, чтобы сказатьчто-нибудь, и поднялся

ей навстречу.

- Да, теперь уже он ничего не любит. Тебенепонятны мои слова? Его

нет, - пояснила она. - Нет нигде. - И добавила,заметив, что Френсиса

заинтересовало это известие: - Он исчез - и это оченьхорошо: теперь он

уже никогда не вернется. Но он любил лгать, да?

- Несомненно, - ответил Френсис. - Он отчаянныйлжец.

Он не мог не заметить, как изменилось ее лицо,когда он так охотно

признал лживость Торреса.

- А что он тебе говорил? - спросил Френсис.

- Что его выбрали жениться на мне.

- Лжец, - сухо заметил Френсис.

- Потом он сказал, что тебя выбрали мне в мужья. И этотоже была ложь,

- закончила она совсем упавшим голосом.

Френсис отрицательно покачал головой.

Крик радости, невольно вырвавшийся у королевы, тронулсердце Френсиса и

породил в нем такую нежность и жалость, что у него дажемелькнуло желание

обнять ее и утешить. Она ждала, чтобы он заговорил.

- Я тот, кто женится на тебе, - твердым голосомсказал он. - Ты

прекрасна. Когда же наша свадьба?

По лицу ее разлилась такая неуемная радость, что онпоклялся, если это

будет от него зависеть, никогда не омрачать печалью ее лица. Хотя она и

повелительница Затерянных  Душ  и обладает несказанными сокровищами и

сверхъестественной способностью прозревать будущее, для него она просто

одинокая, наивная женщина, с сердцем, исполненным любви, носовершенно в ней

не искушенным.

- Я расскажу тебе, что еще говорил этот пес Торрес, -радостно начала

она. - Он сказал мне, что ты богат и что, прежде чемжениться на мне, ты

хочешь знать, какое у меня приданое. Он сказал, что ты послалего посмотреть

на мои богатства. Я знаю, что это ложь. Ты ведь женишьсяна мне не ради

этого! - И она презрительно указала на сундук сдрагоценностями.

Френсис негодующе покачал головой.

- Тебе нужна я сама, а не это, - победоносно заключилаона.

- Да, ты сама, - не мог не солгать Френсис.

И тут он увидел нечто, глубоко его удивившее. Королева - эта

деспотичнейшая из правительниц, которая властвовала над судьбами своих

подданных, которая распорядилась жизнью Торреса и сочладостаточным лишь

вскользь упомянуть об этом, которая избрала себе супруга, даже не спросив

его согласия, - эта самая королева вдруг покраснела. Пошее, заливая алой

волной щеки, лоб и уши, поднялась краска девичьейстыдливости. Смятение

королевы передалось и Френсису. Он не знал, что делать:кровь бросилась ему

в лицо, окрасив ярким румянцем загорелую кожу. Никогдаеще, подумал он, за

всю историю рода человеческого не возникало между мужчиной и женщиной более

странных отношений. Они оба были до такой степени смущены, что даже ради

спасения своей жизни Френсис не мог бы ничего придумать,чтобы разрядить

напряжение. И королева вынуждена была заговорить первой.

- А теперь, - сказала она, краснея еще больше, - тыдолжен проявить

свою любовь ко мне.

Френсис попытался заговорить, но губы у него такпересохли, что он лишь

облизнул их и промычал что-то нечленораздельное.

- Меня никто никогда не любил, - храбро продолжалакоролева. - Мой

народ не умеет любить. Это не люди, а животные, они неспособны ни мыслить,

ни рассуждать! Но мы с тобой - мы настоящие мужчина иженщина! А на свете

есть и ласка и нежность - это я узнала из своегоЗеркала Мира. Но я

неопытна. Я не знаю, как это делается. Ты же - ты пришелиз большого мира,

и ты, конечно, знаешь, что такое любовь. Я жду. Люби жеменя!

Она опустилась на ложе, посадила рядом Френсиса и,верная своему слову,

стала ждать. А Френсиса, которому надо было любить по приказу, точно всего

сковало: он чувствовал, что не в состоянии пошевельнуться.

- Разве я не красива? - спросила после паузыкоролева. - Неужели ты

не жаждешь обнять меня так, как я жажду очутиться втвоих объятиях? Губы

мужчины никогда еще не касались моих губ.  Каким бываетэтот поцелуй -

поцелуй в губы? Когда ты коснулся губами моей руки, яощутила блаженство. Ты

поцеловал тогда не только мою руку, но и душу. Мнеказалось, что мое сердце

бьется в твоих руках. Разве ты этого не чувствовал?

- Ну вот, - сказала она через полчаса; они сидели наложе, держась за

руки, - я рассказала тебе то немногое, что я знаю о себе.А знаю я о своем

прошлом только со слов других. Настоящее я вижу ясно вмоем Зеркале Мира.

Будущее я тоже могу видеть, но смутно, да и не все японимаю из того, что

вижу. Я родилась здесь, как и моя мать и моя бабка. В жизникаждой королевы

рано или поздно появлялся возлюбленный. Порой они приходилисюда - так же,

как ты. Мать рассказывала мне, что ее мать ушла из долины в  поисках