И вот они уже вместе, проваливаясь ногами под почву, тянули волчье-оленьи губы, уберегая глаза от нещадного света, а из зубных промежутков волкаленя искателей обрызгивало, как из фонтана, горячей слюной, и выходил жар.

Рогач раскрыл пасть, и один его глаз – тот, что горел золотисто-красно и жёг, – погас, Агнию с Астрой раскидало в разные стороны. По высунутому языку рогача, как по жёлобу, выкатился, шипя и гремя, золотой шар – он прокатился по земле, оставляя за собой жжёный след, и ударился об ствол высокой сосны. Мир перевернулся, Астра и Агния в полузабытье почувствовали, словно они куда-то падают, а золотой шар, всё расширяясь и расширяясь, укатился по сосне в небо, и наступил день. Мир вернулся на круги своя, и искатели на мгновение испытали то чувство, какое испытываешь, когда кувыркаешься через голову, и очутились лежащими на спинах на широкой тропе, поросшей вдоль бурьяном. Волк-рогач бесследно пропал.

– Агния, Агния, ты жива?

Астра резво поднялся – боль в левом боку согнула его пополам; он душил её ладонью правой руки и, так преодолевая боль, мял скрюченными, словно сведёнными судорогой, пальцами рубашку, волоча ноги, обезьяньей походкой кинулся к кинокефалке. Глаза у неё были закрыты.

– Агния, у тебя кровь!

У неё на платье, на боку – только уже на правом, там, где был пришит карман, – багровело, растекаясь, пятно.

– Ну вот и всё, – произнесла она наигранно-похоронным голосом, но Астра этой наигранности не различил – на то и был расчёт хитрой лисицы-кинокефалки, с подрагивающей кривизной у краешков губ.

– Как всё? – сглотнул он.

– Конец, говорю, Астра, – продолжила она в той же тональности. – У меня к тебе будет последняя просьба: попробуй мою кровь…

– Что? – выдохнул Астра.

– Попробуй мою кровь на вкус, Астра, чего непонятного? – повторила она скороговоркой, приподняла голову, ясными, чуть сердитыми глазами взглянула на него, а потом снова опустила голову и закрыла глаза.

Астра с благоговением обмакнул палец в её крови и тронул его кончиком языка, а потом и вовсе облизнул.

– Почему… почему твоя кровь сладкая? – дрожащим, но потихоньку сбивающим волнение голосом спросил Астра.

– Потому что я сладкая, как апельсин. Ты мне должен был это сказать, но от тебя дождёшься! Вишня это, Астра. Да, долго же до тебя доходит… Я набила ею карманы, хотела угостить Умбру – где ещё мы попробуем вишню из Зелёного коридора? Я теперь платье вовек не отстираю. Так что отбой – я не умираю. А ты чего за бок держишься? Ушибся?

– Вроде того, – сказал он и скорчил гримасу боли. – У меня вот тут, слева, как бы тебе объяснить… будто бы что-то оборвалось. И ноет так. Тупая боль. И жгучая… словно… словно обжёгся изнутри.

– Рубашка вроде цела, – оценила Агния, осмотрев его с головы до ног. – Как мы ещё не запеклись с хрустящей корочкой…

– Пятна, Агния! – внезапно всполошился Астра. – У тебя же всё платье было перепачкано в вишне, помнишь? А теперь – чистое! Ну, не считая нового пятна…

– Говорила же тебе – неудачливая дура! – с горечью усмехнулась она, хватаясь за руку Астры.

– Что это было? – сказал Астра и огляделся: широкая тропинка бежала змейкой, уходя к возвышающимся, словно внеземные пирамиды, линиям электропередач. – Рогатый волк величиной с дом выплюнул солнце, и – нате вам! – день?

– День? – недоверчиво переспросила Агния. – И правда, день: солнце стоит над нами. Но должно же быть утро… И, Астра, можно тебя попросить перестать задавать мне вопросы, на которые я не знаю ответов. Ты заставляешь меня чувствовать себя ещё большей дурой.

– Ну, прости.

– Астра, смотри! Да это, никак… это, никак, Алатар! И наш Умбра-Умбриэль! – взвизгнула вне себя от радости Агния, указывая подпрыгивающей рукой на выходящий из чащи пламенный образ тигра с всадником-драконом на спине.

Астра с Агнией и Алатар с Умбриэлем, как по команде, рванулись навстречу друг другу.

– Алатарчик! Умброчка! – душила Агния бенгардийца в объятиях, а потом, подхватив Умбриэля на руки, закружилась с ним, посыпая дракончика поцелуями.

– Агния, ты мне крылья сломаешь! – упирался, ворча, Умбра, но некуда было спрятать улыбку.

– Ох, прости меня, дорогой, забылась! – сказала Агния и усадила его обратно на спину Алатара. – А ты что, по мне не соскучился? Я так за тебя волновалась!

– Почему я должен был соскучиться? – спросил с подозрением Умбриэль, нахмурив бровки.

– Ну, как же, ты не видел свою Агнию целый день и не соскучился? – надуто поинтересовалась Агния.

– Агния, мы, конечно, долго вас искали, но не день, и даже не полдня, – заподозрил неладное Алатар и собрал на лбу все морщины. – Часа три-четыре от силы, не больше. Где вы пропадали?

Агния с Астрой тревожно переглянулись и, пока шли к реке, поведали и про потерянный лепесток с именами, и про вишнёвый сад, и про дом охотника, и про волка-рогача, и про золотой шар.

– Предупреждал же, не потеряйте лепестки! – качал головой Алатар. – И что нельзя ничего трогать, а тем более совать в рот без моего разрешения – предупреждал? Было?

– Мы забыли, – почему-то соврал Астра. – Так что это было, Алатар? Что за охотник и его охотничий волк с рогами?

Алатар, поводив усами, подумал и ответил:

– Я могу лишь догадываться, но… Быть может, заплутав, вы каким-то образом пробрались за, скажем так, кулисы какого-то испытания. Также возможно, что вы начали новое испытание.

– Испытание в испытании? – озадачился Астра.

– Нет, совершенно новое испытание. Но очень надеюсь, что я ошибаюсь. Иначе вы не перейдёте через реку, наши пути разойдутся и вам предстоит вдвоём искать малахитовую траву.

– Нет, я не брошу маму! – забил кулачками по тигриной шее Умбра.

– Конечно, ты её не бросишь, Умбра, – успокоительно и мягко произнёс Алатар. – Потому что я склоняюсь к третьему варианту: где бы вы ни были сегодня, вам кто-то помог. Кто-то вывел вас к нам с помощью волка. Другой вопрос: кто? Может быть, царь Зелёного коридора. Может быть, сам артифекс. А может, и доброжелатель Ориона… Астра, ты чего хромаешь? – краем глаза он заметил, как согбенный Астра шёл, клонясь. – И за бок держишься? Что стряслось?

– Неудачно упал, – усмехнулся сквозь боль Астра.

– Я осмотрю тебя сразу, как только мы закончим с испытанием, – сказал Алатар.

Ещё издали Агния заметила, как рядом с длинной шеей Ямма лежит, распластавшись на боку, Репрев. Вся его морда до лба была вымазана в истёртых алых пятнах крови, глаза были закрыты.

– Репревушка мой родной, что с тобой сделали? – в ужасе воскликнула Агния.

Её ладонь пугливо зависла у самой его груди, будто что-то