бенгардийцы повязывали себе на шею. Агния, – обратился к ней Ямма, – впредь уважай правила, которые придумывали не вы, – от этого зависит ваша жизнь и жизнь ваших друзей. Вам с Астрой повезло, что сегодня с вами был бенгардийский тигр Алатар. Если бы не он, то всё бы закончилось трагично. И Алатар прав, кто-то помог вам выбраться из дома охотника.

– Я буду стараться, – смущённо ответила Агния.

– Впредь больше такого не повторится, – поддержал её Астра. – И Алатар… Я в долгу перед тобой за наше спасение – за моё и, прежде всего, за спасение Агнии, – юный кинокефал поклонился тигру, и тот ответил кивком, несколько принуждённо – что-то иное занимало его мысли.

– Но это было лишь отступление, – продолжил Ямма и, выдержав необходимую паузу, сказал то главное: – Тем тигром, что в одиночку вознамерился пройти Зелёный коридор, был я.

– Не очень-то ты на тигра похож, – с заигрывающим тоном проговорил Репрев.

– Я был бенгардийским тигром когда-то. И я, так же как и вы, Агния и Репрев, набрёл на охотничий дом. Только если над вами охотник смиловался, то надо мной он учинил беспощадный суд. Сердцем я почувствовал в охотнике царя Зелёного коридора. Мне нет смысла описывать его вам – перед каждым он принимает тот облик, какой ему вздумается. Я никогда не забуду тот страх от первой встречи с ним: царь приходит ко мне в кошмарах, пока я качаюсь в колыбели Вселенной. Но я заслужил эти кошмары, как всякий предатель и гордец. Царь назначил меня своим проводником. Я стал его глазами, одними из всего множества. Охотник превратил меня в уродливое речное чудище, и с тех пор я вынужден служить ему.

– Ничего ты не уродливый! – зазвенел тенорок Умбры; Умбра, всё ещё сидя на спине тигра, приподнялся на руках. – А очень даже красивый.

– Лишь потому, что во всём моём уродстве вы смогли разглядеть красоту. И это тоже одно из важных качеств души, даже для существа, подобного тебе, Умбриэль, фамильяра, в которого художник вложил частичку своей души. Вы, Репрев и Агния, тоже вложили в него душу. А из частиц и складывается целое. Первым из вас во мне живую душу увидел Репрев. Он никогда не признается в этом, но я вижу его без искренника.

– Конечно, не признаюсь, потому что это… – сказал Репрев и осёкся.

– Потому что это «что»? – улыбнулся Ямма, всё понимая.

– Сам знаешь «что»!

– Если встретимся с царём Зелёного коридора, мы попробуем уговорить его превратить тебя обратно в тигра, – с надеждой произнёс Астра, на что Ямма снисходительно рассмеялся, ответив:

– Астра, я умер вместе со своим телом с полтора века тому назад – вы общаетесь с моим духом. Этими землями правит бесчестный царь, и он ни за что меня не отпустит. Но настанет день, когда придёт артифекс и закроет все Зелёные коридоры. И на место старого артифекса придёт новый. Все будут качаться в колыбели Вселенной, и всем будут сниться только спокойные светлые сны.

– Долго же тебе придётся ждать, – без усмешки, выжимая из себя сочувствие, сказал Репрев.

– Относительно недолго, – приободряя сам себя, ответил Ямма. – Время здесь течёт совсем по-другому. Впрочем, кое-кто из вас сегодня убедился в этом на собственном опыте. Или вчера. А может быть, и вовсе завтра. А возможно, и никогда… Я шучу. Ведь если бы этого с вами не происходило, ничего бы не имело смысла.

– Как ты упросил Репрева вылизать тебе рану? – спросил Алатар.

– Я его не упрашивал. Репрев сам предложил помощь, – спокойно ответил Ямма.

– И ты не побрезговал? – спросила у Репрева Агния.

– А чего брезговать? – ответил Репрев. – Всем известно, что самое чистое, что в нас журчит и переливается – хе-хе, – это кровь и слюна. Кровь переливают, слюнями целуются. Только если обе эти жидкости не феликефальские или тигриные, иначе, тут уж извиняйте, номер не пройдёт! Ты, тигр, своим тигриным и шершавым – и это ещё мягко сказано – языком сдерёшь мясо с костей и не заметишь. У вас не язык, а наждачная бумага! У вас слюна, в общем-то, наличествует?.. Агния, а где ты успела выпачкать платье? Или на что напоролась? – полушутливым тоном спросил Репрев, вглядываясь в бордовое пятно на её кармане.

Агния лишь бросила на пятно короткий взгляд, будто видела его впервые в своей жизни, оттянула карман, другой рукой вытащив из него горстку сплющенных вишенок с тремя-четырьмя уцелевшими, и с игривой непосредственностью сказала:

– Выпачкалась? А ты про это пятнышко! Напоролась? Ну что за ерунда! Мы с Астрой собирали вишню – угощайся!

– Агния, ты что, протащила сюда вишню с испытания, в котором вас даже не должно было быть? – одурел Алатар, выгнув спину дугой.

Тем временем Умбра уже взял вишенку, но ещё не успел её съесть, а другую кинокефалка поднесла к пасти Репрева; Астра же остался в стороне.

– Если вы не желаете столкнуться с непредвиденным, – продолжил Алатар, метая во всех недовольные взгляды, – настоятельно советую не есть эти плоды!

– А я, может быть, не боюсь непредвиденного и вижу всё наперёд! – сказал Репрев и, вопреки словам Алатара (и ещё, конечно, чтобы насолить ему), слизал с лисьей руки вишню, разгрыз зубами косточку и, упиваясь своенравием, с бесшабашной отвагой глядя прямо в глаза бенгардийцу, проглотил угощение. – Мы же питаемся рыбой из Коридора? Вот, беззубок наловили. Какая разница, плавает ли еда или растёт на деревьях?

– Правда, Алатар, чего ты так волнуешься? – спросила Агния. – Из-за какой-то там вишни.

– Потому что есть из-за чего волноваться, но вы этого не понимаете или понимать не хотите, и это хуже всего. Ты, Агния, на пару с Астрой на собственной шкуре узнали, что значит нарушить правило. Вам показалось мало?

– Алатар мудр, вам следует прислушиваться к его словам, – попытался вразумить их Ямма. – Вся пища, что вы едите в Зелёном коридоре, оставляет в вас след. Не говоря уже о диковинных плодах, сорванных на неизведанной тропе, – они могут погубить вас, искалечить ваши судьбы.

– Алатар, посмотри на меня! – прокричал Умбра так неожиданно, что все подскочили. И когда на его крик обернулся тигр, Умбриэль, прежде времени прыская от смеха, размозжил об его голову вишню. Алатар отряхнулся, выдерживая долгую терпеливую улыбку, поднял глаза ко лбу – на нём осталось багряное пятно, скрывшее синий знак в виде звезды.

– Умбриэль! – вскричала Агния, затряслась от стыда за него. – А ну, сейчас же перестань баловаться и извинись перед Алатаром!

– Ничего страшного, Агния, – сказал Алатар, протирая лапой лоб и подкашливая. – Ты бы знала, как я в детстве