— Почему, к счастью?

— Не знаю, — ответил Мрак и посмотрел в сторону.

— Что-то мне не захотелось с ними встречаться.

Мне тоже, подумал Олег. Странно. Ведь все последние векастремились к встрече с инопланетянами. Еще Вольтер писал о пришельцах с Юпитераи Сириуса, до сих пор помнит, как эти книжки выхватывали из типографии ещетепленькими, читали взахлеб… А вот сейчас идет, а в черепе стучит трусливенькаямысль: хоть бы их не было, хоть бы их не было…

— Встретимся, — сказал он себе назло, будто взялза горло собственную трусость.

— Здесь все звезды старые, втрое старше нашего Солнца.И — близко одна к другой. Если хоть на одной из миллиона появится жизнь, то онанаверняка освоила уже все…

— Здесь их сто миллиардов!

— Больше, Мрак, больше. Около ста пятидесяти.

— Тогда где величественные строения? — спросилМрак.

— Где небоскребы в тысячу этажей? Где египетскиепирамиды, тадж-махалы?… Где летающие такси? И продавцы сувениров?

Солнце медленно опускалось к зазубренным пикам горногохребта, Мраку инстинктивно захотелось взлететь, чтобы не оказаться в этойчерной пугающей тени. На закате солнце стало вдвое крупнее, как случается и наЗемле, но здесь можно смотреть на него спокойно, не слезя глаза.

Но смотреть страшно, ибо горы теперь иссиня-черные, сметаллическим оттенком. По ободку быстро-быстро, словно велосипедная цепь,бежит нескончаемая огненная змея. Она медленно тускнеет, но еще не погасла, апо небу уже выступили большие звезды. Не то чтобы большие, но их в самом делемиллиарды, и слишком многие из них видимы простым глазом. Все небо страшноблистает серебристым пламенем, от звездного света тени смешались и пропаливовсе. Было странно и жутко идти вот так по освещенному, но без теней. Словно вкаких-то древних преданиях, где обреченные… или чем-то отмеченные люди терялисвою тень.

Мрак не спрашивал, почему они пешком, «как все люди», хотямогли бы с легкостью облететь всю планету на любой высоте. У него самого былоощущение, что прижался бы к земле пузом и ползком, ползком…

И — почему в человечьей личине. К сожалению, оба они моглитолько совершать длинные вычисления в интервалах наносекунд, могли дажепринимать решения в пределах, укладываемых в нано— или пикосекунды, но… быстроерешение

— не всегда самое верное. Чаще же, увы, бываетнаоборот. К тому же при переходе на скоростной перебор вариантов и поисковрешений отключается инстинкт, просто не успевает, а без него, как убедились, невсегда удается решить верно.

Ноги увязали в песке. Мрак уже определил его состав,присвистнул: слишком много тяжелых металлов, даже редкоземельных, это же можножрать в три горла, да еще и с собой взять, взглянул на следы, что оставляет засобой Олег, присвистнул снова. Глубокие, с оплавленными краями, зияют, какмаленькие кратеры. Поднимаются струйки перегретого воздуха. На самом днесветилась красным, быстро остывая, почва. В одном месте он даже успел увидеть,как земля все еще кипит.

— Ну, хитрый, — сказал он пораженно.

— Мог бы сказать!

Он сосредоточился, пытался сам перестроить атомную решетку вступнях, чтобы успевали усваивать тяжелые металлы в пределах досягаемости. И,конечно, за эти бесконечно долгие интервалы времени, что для атомного мираравны целым ледниковым периодам, плиоценам и Миоценам, когда на сушу вылезаликистеперые рыбы, превращались в динозавров, а затем в мелких ящериц, уступаяместо под солнцем млекопитающим.

Орбита планеты, похоже, странновата, ибо солнце, помедлив загоризонтом, снова вылезло оттуда же, на западе. От горных пиков побежалипугающе длинные черные тени, рассекли серое пространство клиньями. Потом солнцеподнялось выше, тени укоротились, а они двое шли под лучами этого багровогосолнца.

Пустыня тянулась однообразная. Мрак несколько раз глубоковздохнул, воздух наполнил легкие, насытил кровь кислородом, прочистил мозг идобавил бодрости. Что этот воздух содержит углекислоту и водород в убийственнойконцентрации, это ерунда, на то и носоглотка, чтобы все конвертировать внужное, зато вот он, человек из Леса, шагает по пескам дальней планеты, кровьстучит в висках, а в груди ни следа от недавнего малодушного страха.

Из барханов, что не достигали теперь и высоты колена,торчали каменные плиты. Олег остановился подле одной, покачал головой и пошелдальше. Мрак тоже пошел, но холодок вернулся. На плите заметны круги, эллипсы,а их трудно объяснить естественным происхождением. Но ведь этим плитам… дай-каПосчитать… ага, не меньше миллиарда лет…

— Ладно, — сказал Олег, — это ничего незначит.

Здесь четыре планеты. Прыгнем на соседнюю, посмотрим там…

— Снова прыгнем?

— Полетим, — поправился Олег.

— На такие расстояния прыгать опасненько. Я пока что…не совсем точен.

— Да, пальцем в небо легче.

Он ахнул от восторга, вторая планета была размером с Землю,но представляла собой… каплю чистейшей воды. Мрак едва удержался от соблазна свысокой орбиты нырнуть в ее глубины.

— Какая несправедливость! — прокричал он. —Где?

— Перед тобой, рыло! — крикнул Мрак.

— Вон планета вся из песка, за ней еще одна —рассохшийся глиняный шар, ни капли влаги, а здесь любой островок суши был бы навес… даже не знаю чего.

Олег, не слушая, сказал холодновато:

— Вон там еще одна. Сил хватит?

— Давай наперегонки?

Олег покосился краем глаза, словно птеродактиль, но смолчал,заложил лихой разворот, от которого у существа из плоти и крови оторвались быконечности, включая голову, помчался от планеты прочь.

Планета, самая дальняя от здешнего солнца, вынырнула из-заего красной туши и понеслась навстречу, как нацеленная в лоб ракета. Мрак, неуспев затормозить, вынужденно прошел по дуге мимо, закрутил тугую спираль, новсе равно рухнул на поверхность чуть раньше, чем рядом неслышно и красивоопустился Олег.

Во все стороны тянулась зеркально ровная поверхность. Желтоенебо, атмосфера редкая, самые яркие звезды смотрят отовсюду. Сама планета непоказалась в чем-то странной, уже видели такую же, целиком из воды. Эта тоже изводы, разница лишь в том, что поверхность почти чистая, без толстого слоякосмической пыли и мелких обломков.

Олег прошелся, потопал ногами, Мрак услышал, как волхв отудивления присвистнул. Вода, замерзшая вода, это не диковинка, но вот то, чтоне испарилась в космосе, — странность. Но еще большая диковинка, что вода,теперь это заметно, застыла не в простой лед, что испарился бы за какой-нибудьдесяток тысяч лет. Эта вода покрепче любой молибденовой стали, у нее страннаяатомная структура… решетка ни на что не похожа, и космос будет ее грызть сотнимиллионов лет и то не сгрызет больше двух миллиметров с поверхности.