А еще было непомерно огромное пространство космоса, гдеТаргитай знал и ведал каждой из двухсот миллиардов галактик, каждойтуманностью, каждым шаровым скоплением, каждой звездой, каждой планетой, каждоймолекулой, каждым атомом и каждой элементарной частицей. Он знал, кому кудалететь, кому, где и в каком месте пересечься, столкнуться, выбить электрон изядра или же, напротив, слиться и образовать совершенно новую частицу…

Он направлял космические течения, задавал непонятныетаинственные ритмы жизни, создавал законы континуума, лепил новые звезды, астарые превращал либо в сверхновые, либо в белые карлики, нейтронные звезды,черные дыры, а потом и вовсе рассеивал их, словно уже пришла тепловая смертьВселенной на отдельном участке.

Квазары и квазаги подчинялись его воле, фотоны и нейтриноразлетались по его велению, он знал их путь, он ведал, когда и с кем онистолкнутся…

Что-то ударило Олега в лицо. Он увидел прямо перед глазамиразмытую, словно в тумане, плитку из коричневого дерева. Сильные руки поднялиего с непонятно откуда взявшегося паркетного пола, однако ноги были ватными.Мрак усадил в кресло, Олега раскачивало, пальцы Мрака впились в плечи.

Таргитай сидел на прежнем месте за столом. Пальцы размеренноотрывали сочные волоконца хорошо прожаренного мяса, отправляли в рот. Ел оннеспешно, с задумчивым видом, будто прислушиваясь к чему-то давно забытому.

Олег задыхался, кровь грозно стучала в виски, грозяразломать череп.

— Не понимаю, — выдохнул он шепотом, — как онможет… Как он может?

— А что? — спросил Мрак.

— Я всего лишь кратчайший миг, — ответил Олег смукой, — всего лишь кратчайший миг видел то, в чем он живет… Да и то — онзрит Вселенную, а я ухватил лишь крохотнейший участок, который и участкомназвать нельзя! Так, пылинка, микроб, атом!… И то…

Мрак прогудел сочувствующе:

— Ты все старался понять. Разложить на полочки. А какразложить то, что непонятно? Наш Тарх просто живет. Ты же помнишь, он никогданичему не удивлялся. Для него мир таков, каким видит. А ты нас задолбал сосвоими «почему» и «почему не вот так»! Тарх никогда не рехнется. Вишь, какжреть?… Наконец-то разохотился. Давай скорее за стол, а то одни костиостанутся. Ты ж второго кабанчика сделать не сможешь?

Олег ответил слабо:

— Смогу.

— Такого же? — не поверил Мрак.

— С хрустящей корочкой?

— Смогу… Ты только не смотри ему сейчас в глаза. Мракудивился:

— Кабанчику?

— Мрак…

— Да ладно тебе! Это же наш Таргитай…

За столом Мрак снова ухватился за жареную ногу. Сочное мясои тонкие косточки исчезали в его пасти, как листья салата. Таргитай ел как-товяло, но ел. Мрак подмигнул ему дружески и, вопреки запрету Олега, посмотрелТаргитаю прямо в глаза. Ничего не случилось, и тогда Мрак спросил взглядом, чтоже случилось с Олегом, Таргитай так же взглядом ответил, что не представляет,но это же Олег, он же умный, а у умных бывают припадки от умности. Мрак усмехнулсяи сказал взглядом, что это бывает только у чересчур умных…

И вдруг на такой же кратчайший миг сумел увидеть то, чтоТаргитай видит постоянно. Он увидел ВСЕ, и сам, как и Олег, скорчился от ужасаи боли. Он увидел, как бешено вращаются галактики, разбрасывая по сторонаммириады звезд, и как астрономически медленно поворачивается ядро атома, увиделдивные волны и полосы невиданного света, что идет через Вселенную, странныхсуществ, что кочуют от галактики к галактике, размерами почти превосходя их,увидел, как схлапывается мембрана не то водяного растения, не томежгалактического портала, ощутил сокровенную суть континуума, а когда обратилвзор на крохотную невзрачную галактику на краю Вселенной, узрел там Солнце,планету Земля, то разом познал всех живых существ, все движения вод и воздушныхпотоков, увидел прошлое всего на свете и, увидев умирающего в больницечеловека, успел подумать с презрением: что за глупая мысль, будто жизнь — лишькратчайший миг между двумя вечностями небытия, ведь это же он был легионером вБритании, он водил парусные корабли к неведомым землям, он носил в корзине ил вдолине Евфрата, я его использовал часто, он, этот человек — хорош, я его будупосылать снова и снова, он из того, что в себе культивирую, а не то, от чегоизбавляюсь…

Он упал, катался в аду, его трясли, били, а когда очнулся,над ним нависало перекошенное лицо Олега. Зеленые глаза волхва стали белыми отужаса.

— Мрак, что с тобой? Что ты увидел?… Мрак, вспомни проИрму!… Ирма, Ирма ждет!

В черноте, что гасила сознание, вспыхивали искорки, всеменьше и меньше. Угасали, как становился все тише голос, что выкрикивал что-тонепонятное и ненужное. Мрак умирал и знал, что умирает, последним звукомоставалось это «Ирма», «Ирма ждет», он чувствовал странную боль и одновременно раздражение,что ему умереть не дают, а по щекам били, за плечи трясли, из черноты наконецвыступило восково-бледное лицо волхва, красные волосы горели, как закат солнцана полнеба, а зеленые глаза впивались, как боевые лазеры.

— Мрак, — повторял Олег настойчиво.

— Ты обязан вернуться!… Там Ирма — слабый птенчик,понял? Слабый, совсем слабый! Ни крыльев, ни лап…

Мрак застонал, пошевелился. Таргитай сидел за столом, рукиего бессильно лежали на столешнице. Синие глаза смотрели на них почтиравнодушно. Нет, со слабой симпатией.

Олег встряхнул еще раз, поднял и, придерживая за плечи,усадил за стол. Таргитай замедленными движениями взял в руки толстую зажареннуюляжку кабана. У Олега мелькнуло в памяти, что вроде бы одну ляжку сразу сожралМрак, вторую… да, вторую тоже успел Мрак, пока он грыз ребра, так откудатретья… впрочем, какие пустяки лезут в голову, ведь это, может быть, совсем ине ляжка… Конечно, ляжка, но одновременно и не ляжка, ведь каждый видит то, чтоукладывается в его уровень, так что пусть третья ляжка, а потом четвертая ипятая…

Таргитай лег, закинув руки за голову, веки опустились, но неспал, просто лежал, таким его часто видели и в Лесу, и в разных странствиях, нона этот раз от Таргитая веяло не теплым покоем ласкового теленка, а холодным покоембезучастности.

Мрак покосился в его сторону, Олег молча развел руками.

— Что с ним? — спросил Мрак.

— Ладно, не знаешь, вижу. Можешь не отвечать, а тотакую ученую ахинею разведешь…

Олег сказал хрипло:

— Мрак… я знаю и… не знаю! Не знаю… уже жалею, чтовысунулся… увидел, узрел то, что может вынести только Таргитай! А у меня душане просто в пятках. Я теперь каждую секунду умираю… по нескольку раз засекунду. Сколько раз увижу или вспомню, столько раз и умираю…

— А ты не вспоминай, — посоветовал Мрак. И добавилехидно: