Знак появился в комнате, обдав нас смрадом табака. Виднесколько виноватый, глазки бегают, сказал торопливо:

– Ну, не скажи! Мне совсем не скучно без дурацкихшуточек.

– А если не дурацкие?

– Таких не встречал, – отрезал Знак. Уточнилпедантично: – Не попадались.

Гаркуша, что прислушивался от своего стола, прогуделуспокаивающе:

– Дык мы сами его сотворим.

– Кого?

– Юмор, дубина. Свой, сингулярный!.. Он будетсовершенно непонятен полуобезьянам, как большей части из них так же непонятенюмор компьютерный.

Знак сказал тоскливо:

– Ну, скажешь… Может быть, у сингуляров вообще не будетчувства юмора. И шуточек не будет.

– За абсолютных ничего не скажу, – ответил Гаркушасерьезно, – но когда полусингуляров… это, в смысле, подобных нам, станетмного, то и шуточки посыплются, как грибы с высокого дерева. И приколы. Только,надеюсь, дурацких не будет.

Мила наконец-то вспомнила, что мы еще не в Сингулярии, аздесь предполагается, что женщина ну просто обязана хлопотать с обедом, дажебудущие сингуляры там думают: быстро включила чайник, расставила чашки. Мысмотрели, как из набора булочек, сыра и сладостей соорудила какие-то фигулины,не знаю, как на вкус, но красиво, а мы только подвигали чашки под янтарнуюструю горячего ароматного чая.

Чернов вздохнул мечтательно.

– Скорее бы наши идеи ширились… А то как подпольщики.Вроде и милиция за нами не гоняется, но хрен кому признаешься! Да нет, это ятак, я всем говорю, что я сингуляр, и готовлюсь объяснять, что это, но заранеесжимаюсь в ожидании града… нет, камнями побивали во времена Христа, а сейчасубивают лавиной насмешек, шуток, приколов и прочей дури, что так недостаетГаркуше!

Гаркуша сказал обиженно:

– Я имею в виду интеллектуальные шутки!

– И не просто интеллектуальные, – уточнилпедантичный Знак, – а созданные уже на другой, более высокой, основе. Как,к примеру, компьютерные шуточки, даже не шибко умные, все равно невоспринимаются даже очень умными полуобезьянами, не приобщившимися к мирувысоких технологий.

Гаркуша спросил с надеждой:

– Думаешь, шуточки будут?

– И анекдоты, – утешил Знак. – Все-такисингуляры какое-то время будут людьми.

– А потом?

Знак ответил с некоторым раздражением:

– А потом суп с котом. Сингулярами будем становиться мысами, а не кто-то нас ими сделает, избивая большой толстой палкой! Значит, всингулярность возьмем то, что нам взять захочется. Самим! Не думаю, чтооткажемся от чувства юмора, а вот нынешние дурацкие приколы про неверную жену иобманутого мужа наверняка оставим в мире полуобезьян. Как сейчас, скажем, нерассказываем про барина и крепостного, про хомуты и оглобли.

Мила тихонько прихлебывала чай, прислушивалась,отмалчивалась, но вдруг хихикнула:

– А помните, в школе в младших классах детям предложилисделать рисунки к стихотворению: «Бразды пушистые взрывая, летит кибиткаудалая, ямщик сидит на облучке, в тулупе теплом, в кушачке»?

Знак криво улыбнулся:

– Ну да, бедные детишки рисовали то боевые вертолеты,то НЛО, что летят над укреплениями и взрывают ракетами и бомбами точногонаведения какие-то странные пушистые установки… А кто-то решил, что бразды –это терминаторы в маскировочных одеждах… А ямщик, это который копает ямы. Сидитна обруче и готовится закапывать инопланетных пушистых браздов. Помню, повздыхалинасчет этого эксперимента, но выводов так и не сделали.

Чернов удивился:

– А какие могут быть выводы?

Гаркуша поморщился:

– Брехня. Не было такого эксперимента.

Знак вскинулся.

– Как не было?

Гаркуша скривился, махнул рукой.

– Ладно, теперь могу признаться. Это я сам схохмил ипоместил в Инет. А там, если клево, сразу расходится по туевой куче сайтов.Набери «бразды пушистые» в Яндексе и посмотри… Пушкина не отыщешь, а эта мояхохмочка на двенадцати тысячах сайтов! Дурачье…

– Вот и выводы, – сказал Знак уныло: как самыйстарший из нас и самый нагуманитаренный, он всегда горевал о забвении культуры,о потере культурной связи с предками и растворении традиций. – Всепридется оставить, оставить… А мы будем уже не людьми…

– Нелюдями, – сказал я страшным голосом.

Знак поморщился.

– Вам смешно, – сказал он с укором, – ачеловечество исчезнет! Байки про заповедники, в которых будут жить те, ктоостанутся верными старым устоям, только утешительные байки… Как и то, чтосингуляры будут о них заботиться. Ерунда, сами понимаете. О них не будутзаботиться даже трансчеловеки.

– Ну почему же…

Он поморщился:

– Вы держите машину на стоянке в ста метрах от дома?

– Да, мне повезло.

– Завидую, а мне минут двадцать топать. Иногда поставлюмашину, а потом ловлю такси, чтобы к дому доехать… Так вот выходите изподъезда, вон ваша машина, на ходу вытаскиваете ключи… много ли обращаетевнимания на муравьев, что-то роющих в трещинах асфальта, на пробежавшуюжужелицу, на пролетевшую мошку? А ведь вы с ними в гораздо большем родстве, чемтрансчеловек будет с нами!.. И вы, и эта мошка – биологические существа, выдышите, питаетесь, перевариваете, опорожняете кишечник, у вас обоих примерноодинаковое зрение, слух, симметрия тела… не так ли? Но вы проходите равнодушномимо! Никакой заботы об их нуждах.

Я развел руками, возразить очень хотелось, я вообще-то извозражальников, но Знак убийственно прав. С залетевшей в комнату через открытоеокно осой у меня куда больше общего, чем будет с трансчеловеком. Тому непридется даже жрать в привычном смысле: жевать, переваривать, а потом кряхтетьв туалете. Подзарядка электричеством, думаю, ощущается иначе, а общаться станемне жужжаньем и помахиванием крылышками. Радио и видеосвязь с любым, с кем хочу,невзирая на расстояния, – это уже первый и такой высокий скачок…

Не какой-то трансчеловек будет подзаряжаться электричеством,а я буду. Все больше и больше отдаляясь от биологического тела, так как будутпоявляться все новые материалы, гаджеты, девайсы, устройства, и все это будувсобачивать в свое перестраиваемое тело, все знания мгновенно записывать вмозг, без просиживания годами в университете, так как не перестану хотеть бытьсильнее, быстрее, умнее, разностороннее…

…а потом перейду с кремнийорганики на основу из силовыхполей, это уже начало все ускоряющейся сингулярности.

Холод пробежал по телу, как уже часто случается со мной,когда пытаюсь представить близкое будущее. Взглянул на Чернова, сидитсмертельно бледный, с синими губами и остановившимся взором.