– Не надо, – сказал я.

– Но я корректные… постараюсь.

– Не надо, – отрезал я под смешки Гаркуши иЗнака. – Вы знаете, что над сектантами смеются! Не хватало, чтоб и наднами…

– А что делать?

Я сказал раздраженно:

– Мы разве исусики? Ни фига. Для сингуляранеобязательно быть блаженненьким, что последнюю рубаху с себя снимет. Вполнеможно работать ради своего кошелька, своей карьеры, своегосамоусовершенствования. Но работать так, чтобы и обществу польза. Бюрократ, чтотормозит всякую деятельность, тоже работает на свой кошелек, как и ученый, чтововсе не отказывается от повышения зарплаты! Но разница между ними есть, не такли?

Знак молчал, переваривал, он вообще все сперва обдумывает иощупывает со всех сторон, затем я увидел, как лицо его посветлело.

– Да, перестанут смотреть, как на придурков.

Гаркуша пробормотал:

– Сингулярности не избежать, это как два пальца обасфальт. Но еще больше, чем ее наступление, меня пугает… гм… неодномерностьнашего мира.

– А что это?

– А то не знаешь, что у Билла Гейтса в доме терабитныеканалы связи, а ты только-только с диалапа перебрался на хилую выделенку? Да ито рвется, лагает, висит… Не сверкай глазами, у меня такая же. И хоть меняйпровайдера, хоть не меняй – одна хрень. Я хочу сказать, что… ну да ты понял.

– Понял, – согласился я. – Вообще-то да,тревожно.

– Не просто тревожно, – сказал он уныло, –побаиваюсь, что на Земле вообще может оказаться только один сингуляр!.. Тот,который станет им первым. И тут же всем остальным заблокирует дорогу.

– Как?

Знак сказал недовольно:

– Тебе объяснить? Будто сам не знаешь, что мыслить онсразу же начнет в миллиард раз быстрее. Наша жизнь в сравнении с его сразузамедлится во столько же раз. Думаю, ему не понадобится миллиарда часов, чтобыпридумать, как остаться… во избежание, так сказать, одному на вершинесверхвласти. А остальных букашечек, то есть человечество и все остальное напланете, то ли уничтожить, то ли оставить в качестве строго контролируемыхигрушек.

Я поежился: не оставляет ощущение, что стою голым передлюком в открытый космос, сказал нерешительно:

– Думаю, это учтут при первом шаге.

– Как?

– Например, одновременно шагнут в сингулярность двоеили даже пятеро человек. Разные, чтобы не сговорились.

Он вздохнул, отмахнулся в безнадежности:

– А надо ли им сговариваться? Сейчас и фашист, икоммунист, и демократ, и даже черный националист одинаково смотрят напереползающую через дорогу гусеницу. Просто первые сингуляры могут решить, чтона фиг им та биологическая плесень, пачкающая планету?

Мила поставила на середину стола чашки с чаем, бережет насот злобного и вредного кофе, на блюдце высыпала остатки печенья. Я обнялладонями горячую чашку, но в теле нарастает пугающий озноб.

– Первым сингуляром, – проговорил я, –наверное, станет Билл Гейтс. Он еще достаточно молод, здоров, так что доживет,если не пустится в разгул и пьянки. Но он, мне кажется, к радостям полуобезьянравнодушен, а к переходу в сингулярность психологически готов. Благодаря своейполусотне миллиардов долларов личного состояния плюс сто миллиардов вкорпорации плюс лучшие разработчики мира под его рукой… словом, может статьсингуляром тогда, когда даже самым продвинутым до сингулярности годы и годы.Так что остается только надеяться, что Билл Гейтс не захочет стереть с лицапланеты человечество! Но если захочет, никто ему не сможет воспрепятствовать.

Мила зябко передернула плечами.

– И так страшно, а вы все пугаете…

Чернов развел руками.

– Одно утешает – разум во Вселенной не исчезнет.

Дома я то ложился, уже поздняя ночь, то вскакивал, не всилах заснуть. А в самом деле, почему не развить это вот… как его и назвать…дальше и глыбже? Может, не успею создать новую религию до Перехода, а может, иуспею. Дело даже не в том, успею или не успею. Могу и успеть: сингулярность ненаступит в заказанный нами срок. Если наступит, то наверняка позже, чемпредсказывают оптимисты. А идеи сингулярности, если правильно развить иподать, – это примирение религии и науки, а между ними всегда такаяпропасть, что просто с ума сойти!

Я потер ладонями лицо, вскочил, походил по комнате, разгоняякровь по замершему телу. Когда-то мировоззрение человечества было единым, нозатем раскололось на религию и науку, что углубляется до сего дня. А янаткнулся на уникальный шанс примирения и воссоединения!

– Дурак буду, если упущу, – пробормотал явслух. – Даже не дурак, а преступник. Ибо такое примирение спасло бымиллионы жизней. Даже миллиарды!

Махнув рукой на сон и продление благодаря ему жизни, янадрался крепчайшего кофе, скачал из Инета болванку подходящего сайта иустановил на нем форум. Дальше осталось зайти на разные форумы и оставитьсообщения. Я так везде и написал, что, мол, найден путь примирения науки и религии,это суперсенсация, обязательно взгляните, а если что не так – скажите.

Практически все сайты обзаводятся своими форумами, я обошелкрупнейшие, начиная от автомобилистов, собачников, поэтов, баймеров, цветоводови сайтов знакомств, везде запостил адрес и уже через несколько минут началпринимать посетителей, но до утра осталось два часа, я успел соснуть, а утромумчался на работу.

Это «что не так – скажите» хорошая приманка. Все обожаютучить других и тыкать мордами в дерьмо, тем самым демонстрируя свойнедостижимый интеллектуальный уровень. На работе я вошел на сайт и разозленночитал первый десяток сообщений, да, именно такие: отвергающие с ходу, даже неразбираясь, о чем речь, но промелькнула пара в самом деле умных постингов. Ятут же ответил, зацепил, мне тоже ответили. Ветка начала обрастать побегами,пошла дискуссия. Подсоединились те, кто лишь просматривал, не оставляя записей,и я с изумлением и потрясением увидел, что идея начинает укрупняться иналиваться зримой мощью.

Становление христианства заняло несколько веков, ислама –два-три десятка лет, но сейчас век Инета – обмен информацией практическимгновенен, интересная мысль становится достоянием всего человечества. Уже черезтри дня появились сообщения на английском, этом международном языке. Я ответил,дискуссия вышла на другой уровень, теперь я лихорадочно вылавливал конструктиви сбрасывал в отдельный файл.

Собственно, я не претендую на титул создателя новой церкви.Достаточно и того, что отыскал способ примирить и слить воедино работу «по очеловечиваниючеловека», чем раньше наука и церковь занимались порознь, вставляя друг другупалки в колеса.

Идея пошла шириться, но в Инете первенство закрепилось замной, хотя я, собственно, подал только первую мысль, а дальше только фиксировали отбирал наиболее достойные мысли и предложения.