– Любое доброе дело наполняет нашу жизнь смыслом, – совершенно невозмутимо отозвался он. – Каждая возможность помочь другому – дар. Спасая вас, я делаю ценным и значительным собственное существование, и это дарит мне радость.

Элейн растерялась.

– И все равно спасибо, – настойчиво повторила она.

Мужчина мягко улыбнулся и развернулся, чтобы уйти, но прежде чем скрыться в темноте ночи, добавил:

– Найдите и вы смысл той жизни, что будет после столь близкой смерти.

Медленно бредя по пустой улице ночного Нортастера, Элейн обдумывала слова незнакомца. Был ли смысл в том, что она выжила в Думне? Была ли ценность в том, что сумела спастись? Или все, что она делала, получив такой дар, – существовала, не считая дни? И была ли месть тем самым делом, которое дарило радость ей или другим?

Что ж, в какой-то степени: избавление города от Ковина Торэма являлось благим делом. Никто не в силах был совладать с этим жестоким человеком. Удалось ли ей?

Не зная, куда идти, она просто шла вперед. Элейн вновь оказалась одна на всем белом свете, как в тот день, когда покинула Думну.

Ее размышления прервали громкие звуки: ругань, топот, крики. Она огляделась. Элейн оказалась не так уж далеко от дома мормэра, а значит, шум мог быть по ее душу.

Скользнув в темный проулок, она стала медленно отступать вглубь, надеясь укрыться в темноте.

– Вот так гости, – раздался за спиной голос, и Элейн вскрикнула, упершись в кого-то спиной.

Она вновь забыла, что город был полон опасностей и без Ковина и Художника. Рванув вперед, она ощутила, как чужие руки едва не сомкнулись на ее плече, а выбежав на улицу, все-таки столкнулась с людьми в форме.

– Хэй! – выкрикнул один из них. – У нас девушка!

К ним приблизились еще трое мужчин в форме. По эмблеме на груди Элейн поняла, что это были не стражники Ковина, а полицейские, но это все равно не внушало надежды. Допрос, который тут же начался, заставил Элейн нервничать, на глаза навернулись слезы усталости и страха. Она чувствовала, что служители порядка настроены враждебно, будто задались целью вывести ее на чистую воду.

– Оставьте девушку мне, – раздался вдруг знакомый голос, и она выдохнула, хотя и не было очевидных причин встречать родного брата Ковина с чувством облегчения.

Полицейские зароптали, но послушались. Оддин Торэм верхом на лошади приблизился к Элейн и протянул руку, явно намереваясь усадить на своего коня.

Другие полицейские побрели дальше по улице, потеряв интерес к Элейн, и она осмелела достаточно, чтобы сказать:

– Спасибо за помощь, мне нужно идти.

Оддин тихонько прорычал.

– Садись по-хорошему.

– Ты и правда думаешь, что я самовольно сяду к тебе? Чтобы ты отвез меня к Ковину? Или в тюрьму?

– Не собираюсь я этого делать. Хотел бы – сразу бы сказал ребятам, что они ищут именно тебя, – устало ответил Оддин. – Садись. Мы просто поговорим. Тут не место.

– А где место? – спросила она, не желая сдаваться.

– Узнаешь.

Они глядели друг на друга несколько секунд. Луна освещала их лица холодным светом, а факел, горящий в руках стоявшего чуть поодаль полицейского, дарил еле заметные теплые блики.

– Доверься мне, – произнес Оддин негромко.

Элейн издала смешок.

– Довериться кому-то по фамилии Торэм? – уточнила она.

– Я до сих пор ни разу не причинил тебе вреда, Элейн Мун.

Она сглотнула. Итак, он знал ее фамилию. Знал, что ее отец убил его отца.

– Ковин сказал, кто я? Думаешь, после этого я соглашусь поехать с тобой куда-то?

– Ковин? Нет. – Он покачал головой. – Я выяснил, кто ты, самостоятельно, еще после нашей последней встречи. Понял, что тебя с моим братом что-то связывает, задал несколько вопросов нужным людям, поднял несколько документов. Элейн – довольно редкое имя. Когда увидел его в бумагах с фамилией Мун, все понял. А ты сейчас только подтвердила догадки.

Элейн опасливо отступила. Ей хотелось верить, что Оддин был честен, говоря, что не желал зла. Однако Ллойд тоже казался ей человеком открытым. Таким он, собственно, и был, только скрывал одну небольшую деталь: что после смерти воспитавшей его женщины начал убивать всех, кто был на нее похож. Вероятно, и саму Маргрид убил именно он!

Как доверять своему чутью после такой чудовищной ошибки?

– Это ничего не меняет. Наоборот! Ты – родной брат человека, убившего мою семью. Сын карнаби, которого убил мой отец. Ничто не заставит меня доверять тебе.

Он несколько мгновений смотрел на нее, затем резким движением достал из ножен, что висели на поясе, небольшой клинок. Элейн вздрогнула от металлического лязгания, попятилась. Но Оддин перевернул клинок лезвием к себе и протянул ей.

– А это?

Элейн молчала. Он предлагал ей свое оружие. Довольно веский аргумент. Даже если его сабля была куда длиннее и острее, а боевые навыки – лучше, такой жест все же действительно говорил о благих намерениях.

– Ладно, погоди… – вздохнула Элейн и потянулась к сумочке на поясе.

Краем глаза она заметила, что поза Оддина стала напряженнее. Что, он думал, было спрятано в мешочке? Что могло быть опаснее, чем клинок, который он ей протягивал? Реакция была неосознанной: он доверял ей, но все же был готов к подвоху. А может, просто сказывались годы работы в полиции.

Элейн нащупала колоду и одним движением извлекла случайную карту. Оддин, уронив руку с оружием на бедро, склонил голову набок, с любопытством наблюдая.

Она же взглянула на изображение.

Девушка, облаченная в красивое светлое платье, ехала на колеснице, сделанной из цветов и запряженной птицами. Девять голубей несли колесницу, два же держались особняком, летели ниже в потоке осыпающихся цветов.

Глава восьмая,

в которой происходят новые убийства

Девушка, облаченная в красивое светлое платье, ехала на колеснице, сделанной из цветов и запряженной птицами. Девять голубей несли колесницу, два же держались особняком, летели ниже в потоке осыпающихся цветов.

– Что это? – спросил Оддин, указав на карту в руке Элейн. – Ты еще и гадалка? Послала тебя бездна на мою голову.

– Это не гадание. Карты не предсказывают будущее, они просто помогают мне заглянуть внутрь себя и найти ответы на вопросы.

Он вытянул шею, чтобы разглядеть изображение.

– И сейчас карты советуют тебе лететь на колеснице, запряженной голубями? Я видел такую неподалеку.

Элейн фыркнула.

– Переодеться в более нарядное платье? – продолжил Оддин. – Рассыпать по улице розы?

Вздохнув, она наконец пояснила:

– Это работает так: нужно обратиться к колоде с вопросом, а затем каким-то образом связать картинку и проблему. Например, я спросила, стоит ли садиться на твою лошадь. Ты,