— А как насчет пауков? — Стив и худышка уже сидели в самомкресле, а не на подлокотниках. Стив обнимал девушку за плечи.

— А они при чем?

— Вы видели пауков, которые… э… сбиваются в стаи?

— Как птицы осенью? — Во взгляде Одри читалось: Осторожно,сумасшедший!

— Вот-вот. Путешествуют вместе. Как волки или койоты.

Одри покачала головой.

— А как насчет змей?

— Не видела я никаких змей. И койотов в городе тоже. Невидела и собаки, разъезжающей в шляпе на велосипеде. Для меня все это новости.

Дэвид вернулся на сцену с мешком из плотной коричневойбумаги, в каких клерки обычно носят мелкие покупки: пачки печенья, пакетымолока, банки пива. Под мышкой он держал коробку крекеров «Риц».

— Еду я нашел, — доложил он.

— Отлично. — Стив глянул на мешок и коробку. — Этим мы точнопобедим голод в Америке. Что нас ждет, Дэйви? По одной сардинке и два крекерана человека?

— На самом деле еды много, — ответил Дэвид. — Больше, чем выдумаете… — Он помолчал, задумчиво и в то же время тревожно оглядел всех. —Никто не будет возражать, если я помолюсь, прежде чем раздам еду?

— Хочешь произнести благодарственную молитву? — спросилаСинтия.

— Да.

— Нам сейчас как раз необходимо Его заступничество, —заметил Джонни. — Так что молитва может прийтись весьма кстати.

— Аминь, — откликнулся Стив.

Дэвид положил мешок и коробку между кроссовками, закрылглаза и сложил руки перед собой, пальчик к пальчику. Что поражало Джонни в этоммальчике, так это полное отсутствие показушности. Вел он себя абсолютноестественно.

— Господи, пожалуйста, благослови еду, которую нам предстоитсъесть, — начал Дэвид.

— Конечно, куда ж мы без этого, — вырвалось у Синтии, и тутже по ее лицу стало ясно, что она сожалеет о своей несдержанности. Дэвид,впрочем, не выразил никакого неудовольствия. Возможно, он даже не услышал ее.

— Благослови нашу дружбу, позаботься о нас и убереги от зла.Пожалуйста, позаботься о моей маме, если будет на то Твоя воля. — Дэвидпомолчал, затем добавил, но уже тише: — Возможно, ее нет, но, пожалуйста, еслибудет на то Твоя воля. Именем Иисуса, аминь. — И он открыл глаза.

Молитва мальчика тронула Джонни, задела те струны, докоторых пытался, но не смог дотянуться Энтрегьян.

Естественно, тронула. Потому что он искренне верит. Всравнении с этим мальчишкой папа римский в его роскошных одеяниях — простомаскарадный христианин.

Дэвид наклонился, поднял крекеры и мешок, сунул в него руку.

— Держите, Мэри. — Он достал банку сардин и протянул ей. —Ключ на дне.

— Спасибо тебе, Дэвид.

— Благодарите приятеля мистера Биллингсли. Это его еда, а немоя. — Он передал Мэри крекеры. — Пустите по кругу.

— Возьми сколько нужно, а остальное оставь, — изрек Джонни.— Так говорим мы, члены Внутреннего круга… правильно, Том?

Ветеринар хмуро посмотрел на него, но промолчал.

Дэвид дал по банке сардин Стиву и Синтии.

— Нет-нет, дорогой, этого достаточно. — Синтия попыталасьвернуть свою банку. — Нам со Стивом хватит одной.

— В этом нет необходимости, — ответил Дэвид. — Сардин хватитна всех. Честное слово.

По банке получили Одри, Том и Джонни. Последний повертелсвою банку в руках, как бы желая убедиться, настоящая ли она, потом сорвалобертку, отломил ключ, вставил в его прорезь полоску металла, отходящую отстенки, и открыл банку. Едва до его ноздрей долетел запах рыбы, Джонни понял,какой же он голодный. Если бы раньше кто-нибудь сказал ему, что банка паршивыхсардин вызовет у него такую реакцию, он бы поднял этого человека на смех.

Кто-то постучал Джонни по плечу. Он обернулся. Мэрипротягивала ему коробку с крекерами. Она просто сияла от счастья. Из уголка ртапо подбородку текла струйка масла.

— Берите. С крекерами сардины просто восхитительны.Убедитесь сами!

— Точно, — поддакнула Синтия. — С крекерами все кажетсявкуснее, я давно об этом твержу.

Джонни взял коробку, заглянул в нее и увидел, что там толькоодин полупустой столбик вощеной бумаги. Джонни достал из него три круглыхоранжевых крекера. Но урчащий желудок запротестовал против такого ущемления егоправ, поэтому Джонни не удержался и взял еще три крекера, прежде чем передатькоробку Биллингсли. Их взгляды на мгновение встретились, и он вспомнил, какстарик говорил о том, что даже Гудини не смог бы этого сделать. Из-за головы.И, разумеется, Джонни помнил о телефоне. Три черты, сигнализирующие о том, чтотелефон к работе готов, появились лишь тогда, когда он перекочевал в рукимальчика. Когда же телефон находился в руках Джонни, этих черточек не былововсе.

— Теперь вопрос решен окончательно, — говорила Синтия сполным ртом. А физиономия у нее сияла совсем как у Мэри. — Еда куда лучшесекса.

Джонни посмотрел на Дэвида. Тот сидел на подлокотникекресла-качалки отца и ел. Банка с сардинами, которую мальчик отдал Ральфу,стояла на его бедре. Ральф так ее и не открыл. Он все смотрел в глубь зала.Дэвид взял пару сардин из своей банки, аккуратно положил на крекер и отдалотцу, который начал механически их жевать, похоже, только для того, чтобыосвободить рот. Джонни отвернулся от мальчика и заметил стоящую на полу коробкус крекерами. Все увлеклись едой, поэтому никто не обратил особого внимания наДжонни, когда тот поднял коробку и заглянул в нее.

Она обошла всех, каждый взял не меньше полудюжины крекеров(Биллингсли даже больше, старый козел заглатывал их, как удав), но цилиндрвощеной бумаги по-прежнему лежал в коробке, и Джонни мог бы поклясться, чточисло крекеров в нем не изменилось.

4

Пока народ ел сардины, изредка возвращаясь к прерванномуразговору, Ральф прокручивал в голове крушение семьи Карвер. Он пыталсявырваться из воспоминаний, вернуться в настоящее, хотя бы ради Дэвида, нодавалось ему это с трудом. Перед его мысленным взором вновь и вновь возникалаКирсти, застывшая у подножия лестницы, Энтрегьян, уводящий Эллен. Не волнуйся,Дэвид, я вернусь, сказала она, но для Ральфа, который за четырнадцать летсовместной жизни изучил все интонации Эллен, фраза звучала иначе: Прощайнавсегда. Однако ради Дэвида он не должен был оставаться в прошлом. Ему нужнобыло перенестись в настоящее и встать плечом к плечу с мальчиком, поддержать его.Но как же это трудно, Господи, как же это трудно.