– А что – я?

– Ты понимаешь, что у тебя есть право отказать мне? Чтомое слово – не веление свыше?

– Только скажи мне, чего ты хочешь, Анита, и я этосделаю.

– Вот так, без вопросов, просто сделаешь?

Он кивнул:

– Что угодно.

– Это обычай у вас, у пардов?

– Нет, – ответил Стивен, – это линияповедения Натэниела.

Я затрясла головой, замахала руками в воздухе, будто пытаясьвсе это стереть.

– Ладно, у меня нет на это времени. Он исцелился,берите его с собой.

– Мне ждать у тебя в комнате? – спросил Натэниел.

– Если захочешь отдохнуть, найди себе кровать. Меня тамне будет.

Он радостно улыбнулся, и у меня возникло странное чувство,будто он слышит совсем не то, что я говорю. Мне хотелось убраться из этойпалаты куда подальше. Пэджетту я скажу, что перевожу их в безопасное место, ион это скушает, потому что сам хочет от них избавиться. И хочет куда сильнееменя.

Врач был поражен выздоровлением Натэниела. Его выписали,хотя все время намекали, что неплохо было бы сделать еще серию анализов. Якатегорически отказалась. У меня впереди было еще много дел, а им отсюда надобыстрее убраться.

Все они набились в машины Кевина и Тедди, а я пошла к джипу.Черт, до чего приятно на время от них избавиться, даже ради поездки на местопреступления. Приятно, хоть я и понятия не имела, как проверить, жив лиМалкольм, пока мы не полезли в темноту.

Натэниел смотрел на меня из заднего окна машины, не отводявзгляда своих сиреневые глаз, пока машина не скрылась за поворотом. Онпотерялся, а теперь его нашли. Но если он рассчитывает с моей стороны набольшее, чем дружба, то он все еще потерялся.

Чувствовала я себя так, будто меня отколотили, только ниодин синяк этого не подтверждал. Запихнув в дальний угол сознания то, что я ужесделала – или почти сделала, – я сосредоточилась на следующей задаче.Насчет предыдущих я все равно ничего не могла сделать, пока не поговорю сРичардом и Жан-Клодом. Меня все время беспокоила связь с вампиром, но связь свервольфом никогда меня по-настоящему не тревожила. А надо было знать, чтошишки посыплются с обеих сторон.

За три минуты меня три раза достали по пейджеру. СперваМак-Киннон, потом Дольф и чей-то неизвестный номер. Этот аноним вызывал меня задесять минут дважды. Черт его побери. Я заехала на бензоколонку и первымпозвонила Дольфу.

– Привет, Анита.

– Как ты всегда знаешь, что это я?

– Не всегда.

– Что стряслось?

– Ты нам нужна на новом месте.

– Я только еду к Мак-Киннону, к церкви.

– Пит здесь со мной.

– Звучит зловеще.

– Мы везем тут в больницу одного вампира.

– В гробу?

– Нет.

– Как же тогда?..

– Он лежал на ступенях, завернутый в одеяла. Врачи недумают, что он доедет. Но он из некоего дома, принадлежащего Церкви. У нас тутженщина, дважды укушенная, и она говорит, что этот вамп охранял младшихвампиров, которые все еще внутри. Она вроде как волнуется, что будет, когдамладшие вампиры поднимутся, а сторожа, чтобы их усмирить или накормить, небудет.

– Накормить? – переспросила я.

– Она говорит, что каждый из них отпивает из сторожапонемногу в начале ночи. Без этого, она говорит, слишком сильный получаетсяголод, и они становятся опасны.

– Ну просто кладезь информации.

– Анита, она боится. У нее два укуса на шее, но онабоится.

– Черт побери, – сказала я с чувством. –Дольф, я приеду, но, честно говоря, не понимаю, что ты хочешь, чтобы я сделала.

– Ты у нас эксперт по вампирам, ты мне и скажи.

Чуть-чуть враждебности в голосе.

– Я подумаю по дороге. Может, пока доеду, что-нибудьпридумаю.

– До того, как их легализовали, мы бы просто их сожгли.

– Ага, – сказала я. – Добрые старые времена.

– Ага, – согласился он. Кажется, он не уловилиронии. Впрочем, с Дольфом никогда наверняка не знаешь.

Я набрала третий номер. Ответил Ларри.

– Анита?

Голос у него был напряжен и полон боли.

– Что случилось? – спросила я, и внезапно у меняпересохло горло.

– У меня все путем.

– По голосу не скажешь.

– Я просто слишком много сейчас бегал со швами наспине. Надо принять таблетку, но тогда я не смогу вести машину.

– Так тебя надо подбросить?

Секунды две он помолчал, потом ответил:

– Да.

Я знала, чего ему стоило обратиться ко мне. Он только-тольконачинал без меня выезжать с полицией на преступления. И то, что он не смогвыдержать до конца без моей помощи, наверняка его грызло. Я бы на его местежутко переживала. Я бы даже и не позвонила. Я бы держалась, пока не сдохла бы.Это я не Ларри осуждаю, а себя. Он иногда бывал умнее меня, и сейчас был именнотакой случай.

– Ты где?

Он дал мне адрес, и это было близко. Повезло нам.

– Я в пяти минутах от тебя, но домой тебя отвезти немогу. Еду на очередное место преступления.

– Мне лишь бы не вести машину. А то уже все вниманиеуходит на то, чтобы не слететь с дороги. В такой момент полагается прекратитьвождение.

– Ты действительно умнее меня, Ларри.

– Ты в такой ситуации помощи бы не просила.

– Ну... да.

– А когда попросила бы?

– Когда съехала бы с дороги и пришлось бы вызыватьбуксир.

Он засмеялся и сделал резкий вдох, как от боли.

– Я тебя жду.

– Я сейчас буду.

– Я знаю, – сказал он. – И спасибо, что ты несказала мне «я же тебе говорила».

– Я даже этого не подумала, Ларри.

– Честное слово?

– Вот-те крест, и чтоб меня...

– Не надо.

– Ларри, ты становишься суеверным?

Пару секунд он помолчал.

– Да, наверное. Или просто день выдался трудным.

– Ночь будет еще труднее.

– Спасибо, – ответил он. – Как раз то, что яхотел услышать.

И он повесил трубку, не попрощавшись.

Может, и Дольфа я тоже научила не прощаться. Может, я всегдаприношу дурные новости, и все хотят побыстрее закончить разговор.