И я тоже. Мне было известно два способа пробудить энергию:ритуал и секс. Когда я исполняла это с Ричардом и Жан-Клодом, секс играл рольритуала. Но с Натэниелом у меня не было связи. Ни меток, ни эмоций – ничего. Насамом деле я не была для него leoparde lionne. Все это вранье. Ничего я немогла сделать, не испытывая к нему каких-то чувств. Жалости для этого быломало.

Тедди спросил сзади от стены:

– Что, Анита, не получается?

Я бы подошла к нему и прошептала, но Натэниел все равноуслышал бы, так что я сказала вслух:

– Мне нужна какая-то эмоция, хоть какая-нибудь.

– Эмоция? – переспросил он.

– Я не знаю Натэниела. Я ничего к нему не испытываю,кроме жалости и чувства долга. Этого мало, чтобы начать.

– А что тебе нужно?

Глаза у Тедди были очень серьезны. Интеллект этого вервольфабыл почти осязаем.

Я попыталась выразить это словами и в конце концов сказала:

– Что-то, чем можно заменить ритуал.

– Райна никакими ритуалами не пользовалась, –сказал Кевин со своего стула.

– Она использовала секс. Он годится вместо ритуала.

– Ты вызывала силу в лупанарии тогда, сРичардом, – сказал Стивен. – Сексом вы не занимались, но силу всеравно вызвали.

– Но я... я хотела Ричарда. В смысле секса. В этом тожеесть энергия.

– Натэниел – красивый парень, – заметил Стивен.

Я покачала головой:

– Для меня это не так легко. Хорошенькой мордочки мало.

Стивен слез с койки, одетый в просторный халат, но полы неразвевались за ним, когда он двигался. Скорее халат оборачивался вокруг –больше ткани, чем нужно Стивену. У меня тоже так было бы. Мы примерно одногоразмера.

Он попытался взять меня за руку, я ее отвела.

– Дай я тебе помогу.

– Как именно?

Что-то я очень подозрительна.

Он улыбнулся – почти снисходительно. Так мужчины улыбаютсядевушкам, когда те поступают как-нибудь умилительно и очень по-девичьи. Я чутьне вышла из себя от этой улыбочки.

– Что такого смешного?

– Ты, – ответил он тихо. – Ты ведь знаешь,что я не причиню тебе вреда.

Я поглядела в его васильковые глаза и кивнула:

– Умышленно – нет.

– Тогда поверь мне сейчас. Позволь помочь тебе вызватьсилу.

– Как? – спросила я.

Он взял мою руку двумя своими, и на этот раз я не стала емумешать. Он подтянул мою руку к Натэниелу и положил мои пальцы ему на лоб. Кожау него была прохладной. Даже по этому прикосновению чувствовалось, что он нездоров.

– Погладь его, – велел Стивен.

Я посмотрела на него, качая головой, и убрала руку.

– Мне эта мысль не кажется удачной.

Натэниел попытался что-то сказать, но Стивен положил пальцыему на губы.

– Не надо, Натэниел.

Как будто знал, что он скажет. Но он не мог знать наверняка.Не мог ведь? Я бы поверила в это, будь Натэниел членом стаи, а он им не был.

– Закрой глаза, – сказал Стивен.

– Ага, щас.

– У нас нет времени, – подал реплику Кевин.

– Он прав, – согласился Тедди. – Я понимаютвое естественное сопротивление, но в конце концов полиция начнет к намстучаться.

Если Натэниел не сможет с нами уехать, значит, надо оставитьс ним охрану, то есть снова подставить людей под удар. Если же мы все вместекуда-нибудь переберемся, то хотя бы невинных полисменов не будем подвергатьопасности. Хотя полисмены могли бы обидеться на эпитет «невинные».

Я сделала глубокий вдох, медленно выдохнула.

– Ладно. Что ты предлагаешь?

– Закрой глаза, – повторил Стивен.

Я скривилась. Вид у него был очень терпеливый, с оттенком многострадальности,и я закрыла глаза. Он взял мою руку, и только когда он стал мягко разжимать мнепальцы, я сообразила, что рука у меня сжата в кулак. Он начал массировать мнеладонь.

– Прекрати.

– Тогда расслабься, – сказал он. – Больно небудет.

– Я не боюсь боли.

Он обошел меня и встал позади, так близко, что подол егохалата задевал меня по ногам.

– Но ты все равно боишься. – Он понизил голоспочти до шепота. – Ты можешь с помощью этого страха вызвать силу?

У меня пульс грохотал в горле, и я боялась, но это был нетот страх, который нужен. Тот страх, который охватывает тебя в моментопасности, может вызвать силу почти без старания. А это был страх, которыймешает выпрыгнуть из вполне исправного самолета, несмотря на решимость. Не точтобы нездоровый страх, но он сдерживает.

– Нет, не могу.

– Тогда отпусти этот страх.

Стивен мягко взял меня за плечи и посадил на край кровати.

Натэниел издал какой-то протестующий звук, будто ему сделалибольно.

Я открыла глаза.

– Закрой, – сказал Стивен. Такого близкого кприказу тона я никогда от него не слышала. Я закрыла глаза.

Он взял меня за руки и концами моих пальцев коснулся щекНатэниела.

– Как мягка кожа у него на висках.

Он провел моими руками по пушистой линии вдоль лицаНатэниела, гладя моими пальцами его щеки, будто я слепая, которая пытается наощупь запомнить черты лица.

Стивен положил мои руки на волосы Натэниела. Они былишелковистые, неимоверно мягкие. Как атлас. Я погрузила руки в эту теплуюмягкость, приблизила лицо и вдохнула запах его волос. Они чуть-чуть отдавалилекарством. Я утонула лицом в этом атласе и почуяла более глубокий запах. Запахванили, а под ним – запах леса, поля и меха. Он был не из стаи, но запах тотже. Родной запах. Что-то щелкнуло у меня внутри, как переброшенный выключатель.

Я открыла глаза и уже знала, что делать, как делать, и мнехотелось это сделать. Краем сознания я отметила, что Стивен давно уже убралруки.

Я глядела в сиреневые глаза Натэниела и склонялась к этомуманящему взгляду. Коснулась его губ своими в целомудренном поцелуе, и этолегкое прикосновение вызвало прилив силы, покалывающей кожу. Она пролиласьнаружу теплой успокаивающей водой, заполняющей сосуд. Но одной только силы быломало. Ее нужно было направить, руководить ею, и я знала как, будто уже этоделала. Я не сомневалась в этой силе, не хотела сомневаться.

Рукой я попыталась погладить его по груди, но мешаларубашка. Он был малорослый – как Стивен, как я. А рубашка была застегнутаспереди, а не сзади. Рука нашла вырез и скользнула по голой коже. Я нащупаларазрез.