котором провели ночь. Клали снаряды возле угла склада, попадало и подальше от ворот, метрах так от них за десять или более. Начались разрывы и слева от склада.

– Там гудит мотор, – говорит мне пулеметчик, показывая рукой в правую сторону от нас, к лесополосе, откуда мы вчера возвращались, после разговора с нашими бойцами. – И там тоже гудит, слышишь?

– Слышу, их здесь двое, – отвечаю я ему.

Разумеется, слышу все это я. Обстреливают. Видимо, вчера еще нас здесь заметили, когда мы сюда шли или когда выходили из склада. Ночники у них есть. Понятно, они думают, что здесь группа целая, а может и более нас, и что мы укрепляемся на переезде.

– Сейчас если успокоятся, то бежим до насыпи, – предлагаю я. – Успеем?

– Успеем, – говорит пулеметчик. – Я первый побегу, а ты за мной, не отставай.

Так и решили. Ждем. Справа обстрел прекратился, но двигатель еще слышен, а вот слева кроют нас. И тут удар по крыше – в крышу попал снаряд, пыль и хлам посыпались на нас сверху. Крыша полутрухлявая обдала нас своей полувековой дрянью, состоящей из опилок и пыли. Обстрел прекратился. Слышим только, как удаляется от нас их машина. Видимо, они тоже работают по отчетной системе. Наверное, их хохлятский командир БМП доложил своему командиру наверх, что, «вот точно попал по цели», то есть по крыше склада, а если попал, то цель, конечно, поразил… Молодец, хохол! И не важно ему, что поразил он только крышу, а нас не задел, тут главное отчет – поразил цель! А раз, поразил, значит, задачу выполнил. Выполнил, значит, можно уезжать. Иногда отчетная система, и не раз я убеждался в том, великолепная штука на войне, но если только ею пользуются враги. Итак, убедившись, что работающих двигателей более нет поблизости, мы решились на марш бегом сначала до железнодорожной насыпи, а затем и до лесополосы.

Пулеметчик подошел к проему в воротах, быстро переставил сначала одну ногу, затем вторую и рванул к насыпи, я за ним. Бежим. Оглядываюсь назад, никого нет. Но все равно тревога в организме гонит нас неистово вперед. Главное, чтобы нас не срезал кто, главное добежать. Прыгнули в овраг, проходим по оврагу метров десять в сторону дальше от переезда и, найдя в насыпи более подходящее место для того, чтобы можно было забраться на нее, лезем вверх. Перебираемся через железку и бегом вниз, а потом до деревьев.

– Ушли, – говорю я, отдышавшись. – Так, теперь где-то здесь…

– Здесь, здесь тропинка, – отвечает мне пулеметчик. – Найдем сейчас. Ночью мы рядом с ней бродили и все время проходили мимо нее.

Двинулись дальше, проходя лесополосу, беря чуть левее. Буквально минут через пятнадцать вышли на тропу. Идем по тропе, но молчим, так как еще не уверены точно, что вот это та самая тропа. Однако когда прошли метров тридцать, справа показалось кирпичное здание, на углу которого была маленькая башенка. Эта башенка как бы приделана к правому верхнему углу дома и служила более декорацией для строения, нежели жилым помещением.

– Правильно идем, – говорит пулеметчик, глядя на дом справа.

– Дом?

– Дом, – отвечает пулеметчик. – Я специально запоминал, когда шел, что нам по дороге попадалось.

– Точно? – спрашиваю я его.

– Точно, точнее не бывает, – утвердительно отвечает он. – Мы близко от базы, Курдюмовка здесь рядом совсем. Вчера около нее ходили, как слепые котята.

Идем далее. Уже веселей, раз кто-то около меня знакомые места здесь узнает. Мне вчера, по-видимому, было не до примет. Все же понеси-ка рюкзак размером с человеческое тело, да и еще набитый железом. Уперся вот так я и шел. А товарищ мой с пулеметом и с легкими коробками к нему, и ему сам бог наказал запоминать. И чем дальше шли, тем все больше пулеметчик констатировал факт того, что идем правильным курсом, узнавая с правой стороны маленькие строения, представляющие собой низкие домики, одиноко стоящие то там, то здесь, или какие-то развалины, которые ранее были памятниками или стелами. Через какое-то время наша тропа из утоптанной земли как-то естественно перешла в маленькие квадратные плитки. Теперь стало еще веселей, ведь с этого тротуара мы и начинали свой путь за Курдюмовкой. Справа все реже теперь начали идти кустарники и деревья, а слева от нас уже проглядывается за частыми голыми ветками деревьев поле. Вот показались и трехэтажные здания – Курдюмовка. Идем далее, дорога заворачивает вправо, и мы заворачиваем вправо, вот и двухэтажное длинное здание бывшей конторы.

– База, – говорит мне пулеметчик, и мне становится понятно, что он здесь уже бывал когда-то. Но выходили из Курдюмовки мы все же не отсюда. Заходим на территорию базы, окруженную сетчатым зеленым забором, местами который где-то повален, а где-то стоит. Идем вдоль здания, ища вход в него. Вход оказался с другой стороны здания. Входим, здесь проходная, а в конце проходной стоит стол, за которым сидят два бойца в обычных офисных креслах. На столе у них лежит журнал, на котором две шариковые ручки. Подходим к столу. Стол этот, понятное дело, контролирует вход в здание и коридор, так как находится в конце широкого коридора. Слева от стола видим деревянные темно-зеленые ящики из-под труб и ящики с БК, которые составлены друг на друга. Около стола стоят два бойца и разговаривают с тем, кто сидит за столом. Видимо, это старший, или старший дежурный здесь. Так мне подумалось тогда, судя по обстановке. Коридор был длинным, метров двадцать. После стола начинались спальные места, представлявшие собой расстеленные прямо на полу спальники и матрацы. Где-то на них спали бойцы, а где-то спальники и матрацы пустовали. По коридору с деловым видом курсировали сотрудники, а кто-то просто шлялся или курил в конце коридора, который заканчивался массивной высокой круглой железной печью.

– Кто такие? – спрашивает один из дежурных бойцов, осматривая нас усталым, обычным взглядом человека, который здесь сидит уже явно сутки и который и не таких еще видел, как мы…

– Мы со 155-й, вчера ушли к тамбовским на позиции, но нам было приказано вернуться.

– Потерялись, темно стало, пока шли, – поясняет мои слова пулеметчик. – Мы из взвода Пепла, командир группы Белый.

При этих наших разъяснениях боец встает и ведет нас по широкому коридору к столу, что у стены слева. Объясняет старшему, что сидит за столом, ситуацию. Тот же выходит на нашего взводного и докладывает о нашем прибытии.

– Ну, все… располагайтесь здесь. Ждите пока, – обращается старший к нам.

Мы с пулеметчиком садимся на ящики, что стоят чуть дальше этого стола к входу. Мы