Согласно рекомендациям Американской психологической ассоциации, слушать и разговаривать — ключ к здоровым отношениям между родителями и детьми, особенно подростками. Советы, которые я дам ниже, основаны на руководстве, опубликованном этой ассоциацией[312].

1. Будьте доступны. Если у вас несколько детей, уделите немного времени каждому. Выберите момент, когда ребенку больше всего хочется поговорить. Может быть, перед сном? Или по дороге на репетицию? Утром в выходной день, когда мало что происходит? Если вы нашли правильное время, инициируйте разговор. Не начинайте с вопроса, который у вас на уме: лучше проявите интерес к тому, что делает ребенок, что для него важно. Подростки часто полагают, что родители хотят говорить только об оценках, достижениях и поступлении в колледж. Покажите, что вам важен он сам, его увлечения, заботы и радости. Если так поступить, вам потом будет удобнее затронуть важные для вас темы, например, когда ребенок собирается писать черновик вступительного сочинения.

2. Покажите, что слушаете. Оторвитесь от своих дел и прислушайтесь. Установите зрительный контакт. Не перебивайте, даже если слушать ребенка тяжело. Когда он закончит, повторите сказанное, например: «То есть это тебя очень радует?..» или «Я вижу, что ты сильно переживаешь по этому поводу». Спросите, нужен ли ваш совет или конкретная помощь, или ребенок просто хочет выговориться и выпустить пар.

3. Отвечайте так, чтобы ребенок слышал. Дети часто нас проверяют: рассказывают часть истории, смотрят на реакцию, а потом могут сказать больше. Если внимательно слушать и подбадривать, можно услышать полную версию. Дети подстраиваются, когда мы начинаем сердиться и проявлять эмоции, поэтому внимательно следите за своим поведением. Сосредоточьтесь на чувствах ребенка, но старайтесь контролировать свои собственные. Говорите, что думаете, но не отмахивайтесь от их точки зрения. Не спорьте о том, кто из вас прав. Можно сказать: «Я знаю, что ты со мной не согласен. Но я по этому поводу считаю так».

В процессе исследований для этой книги у меня была возможность выслушать многих молодых взрослых. Чтобы потренировать умение слушать и понять, почему это так важно, я предлагаю прочитать три их истории. Хотя выбрать было сложно, я решила взять первокурсника, старшекурсника и магистранта, воплощающих в себе ценности и возможности, которые, как мне кажется, каждый хотел бы видеть в своих повзрослевших детях.

Брэндон родился в пригороде Далласа, где американский футбол в старших классах — прямо как в сериале «Огни ночной пятницы»[313]. В своей школьной команде он был сейфти, ресивером, корнербеком, тайт-эндом и лайнбекером[314]. Летом 2014 года, когда я с ним беседовала, ему было 19, и он только что окончил первый курс в элитном Университете Райса в Хьюстоне.

Брэндон родился, когда его мать училась в колледже. «Она передавала меня с рук на руки, — смеется парень. — У меня с ранних лет была свобода — я мог изучать и узнавать что хочется и делать что вздумается». Он три года проучился в Carroll Senior High School, государственной школе в техасском Саутлейке. В одиннадцатом классе мать развелась с отчимом, и Брэндон переехал в Область залива к отцу и мачехе. Последний год школы он жил в Сан-Матео и учился в государственной Aragon High School.

«Я всегда вел себя независимо. В шестом классе играл на трубе — из чистого интереса, а не потому, что родители заставили. Я занимался этим делом два года, и у меня хорошо получалось, но футбол мне нравился больше, поэтому музыку я бросил. Родители были не против. Многие мои сверстники в Университете Райса в детстве учились игре на скрипке и фортепиано, но, когда я спрашивал, почему они не играют — у нас в общей комнате прямо по коридору стоит инструмент, — я слышал в ответ: “Потому что мне это не интересно. Меня заставляли. Я занимался, но выбор был не мой”.

В старших классах я набрал много углубленных предметов. Например, в одиннадцатом классе записался на углубленную химию и математику, но английский ненавидел и сказал маме, что не собираюсь брать углубленный курс. Она возразила: “Это еще почему?” Когда я сказал, что не хочу так напрягаться, она ответила: “Так нельзя говорить. Всегда нужно тяжело трудиться”. Она задавала вопросы и учитывала мои ответы, как грамотный консультант. Она нажимала, но выбирал все равно я сам.

Отчим был немного авторитарнее, по-мужски. Он вел себя как главный тренер: вне поля делал все что мог, чтобы подготовить меня к игре — жизни. Но на поле он ничего сделать не мог. Я сам решал, в каком направлении двигаться.

Когда пришло время, сочинение в колледж я написал совершенно самостоятельно. Я попросил родителей один раз его прочесть, и мама достала свою ужасную красную ручку. Я все с ней обсудил, а потом, как обычно, пошел к себе наверх и решил, какие замечания учесть, а какие нет. Часто я игнорировал красные пометки, потому что считал свой вариант лучше. И в школе, и в заявлении в колледж окончательное решение было за мной.

У многих моих сверстников родители участвовали в процессе поступления не меньше, чем их дети. Они помогали писать сочинение или нанимали для этого кого-нибудь. По идее, сочинение должно отражать душу абитуриента, а не его родителей или стороннего специалиста. Оно должно в самой чистой форме показывать характер человека, обнажать его суть, истинную личность.

Выбирая колледж, я искал места, где есть шанс добиться успеха и получить желаемые ресурсы. Я подал заявление в Стэнфорд, потому что это отличный университет, но меня не приняли. Потом я подал заявление в еще несколько вузов из Лиги плюща, в Университет Райса и некоторые вузы штата в Калифорнии. Я сам, а не родители, решал, где мне получать образование. Это не их жизнь и не их учеба. Я всегда так на это смотрел».

В Университет Райса Брэндона приняли не как футболиста, но вскоре пригласили в команду. Он хотел отдать предпочтение учебе, а не спорту, и отказался. «По иронии, через четыре месяца мне захотелось играть, но было уже поздно», — рассказывает Брэндон. Поэтому он вступил в команду по регби. «Я общался со множеством классных парней, знакомился с новыми людьми в кампусе. Это был отличный выбор. Если получится, я собираюсь этим заниматься все три года». В голосе Брэндона чувствуются энтузиазм и вера в свои возможности.

Он готовится учиться медицине, как и, по его оценке, 70 процентов студентов в его группе. Чтобы выполнить требования, он специализируется в биохимии и биологии клетки. «Еще меня очень интересует латынь, поэтому я взял вторую специализацию по антиковедению. Может быть, на последнем курсе съезжу в Рим, чтобы порыться в архивах. Еще меня занимает влияние нервной системы на здоровье, поэтому, возможно, я немного поработаю в этой области». По голосу видно, что Брэндон просто в восторге.