соображаю, но все равно набираю его номер и нажимаю «Позвонить», пока не передумала.

Мне нужно поговорить с Новой, нужно услышать его голос. Я должна поговорить с ним, объяснить, что произошло, сказать ему, что это не то, что он думает. Всего один звонок, всего одно объяснение, и, возможно, гора вины, которая давит на меня с тех пор, как он бросил меня на прошлой неделе, уменьшится. Все это слишком. На меня так много навалилось. Я схожу с ума, и существует лишь один человек, способный изменить это к лучшему. Возможно, если я просто объясню ему, что не лгала, то снова смогу дышать.

Один гудок, другой, третий, а потом звонок срывается, и мое сердце снова разрывается на части, когда я понимаю, что он отклонил мой звонок, отправив меня прямиком на голосовую почту.

С меня хватит.

Эти последние слова эхом отдаются в голове. Я делаю глубокий вдох и говорю то, что нужно было сказать, то, что я должна была сказать на прошлой неделе. Каждое слово будто освобождает мою душу, позволяя мне дышать, пока сердце снова не приходит в норму. Когда я заканчиваю разговор, у меня текут слезы. Вот и все, это прощание. Я позволяю себе еще несколько минут боли и сожалений, прежде чем сделать еще один глубокий вдох и пойти в ванную, чтобы привести себя в порядок.

К тому моменту, как я возвращаюсь к Брэду и женщине-организатору, они уже выбрали цветовую гамму, цветы и украшения, на все это я улыбаюсь и киваю, даже не глядя. У меня что-то сжимается в груди, но я выдерживаю оставшуюся часть встречи, соглашаясь встретиться с ней снова в день вечеринки, чтобы помочь со всем разобраться. В этом и будет заключаться моя дальнейшая жизнь – я буду заниматься планированием, чтобы радовать своего мужа. Прямо как моя мать.

Мы прощаемся, и, когда Брэд выводит меня на улицу, он слегка приобнимает меня за спину, опуская руку так низко, что она касается верхней части моей задницы. Мне приходится скрывать дрожь, делая вид, будто виной всему ноябрьский холод, а не просто ощущение его кожи на моей. Но, очевидно, я притворяюсь не так хорошо, как думала.

– На следующей неделе тебе придется проявить себя получше, дорогая, особенно когда у нас появятся зрители.

Он ведет меня к месту, где ожидает Джулиан.

– Может, сначала нам стоит потренироваться наедине, – добавляет Брэд кокетливым тоном, притягивая меня к себе и крепко сжимая мою задницу.

Подавляя рвотный позыв, я сжимаю его рубашку в кулаках, ощущая отвратительное прикосновение его губ к своим. Я позволяю ему на пару секунд вторгнуться в мой рот языком, прежде чем с силой оттолкнуть его.

– О согласии когда-нибудь слышал? – саркастически спрашиваю я, вытирая его слюну со своего рта и игнорируя боль от того, что он стер мой последний поцелуй с Новой.

Брэд усмехается, когда я направляюсь к Джулиану, который тут же открывает передо мной дверь, не сводя пристального взгляда с моего спутника.

– Мне не понадобится согласие, когда ты станешь моей женой, – кричит Брэд мне в спину, и я вижу, как брови моего охранника напрягаются от ярости.

Да, я знаю, он гребаная свинья. Мне очень повезло.

– А люди еще удивляются, почему жены убивают своих мужей, – мило отвечаю я, продолжая вымученно улыбаться, и забираюсь на заднее сиденье машины.

Брэд делает шаг вперед, но его ответ прерывается тем, что Джулиан захлопывает дверцу, прежде чем он успевает сказать что-нибудь еще. Они быстро обмениваются парой фраз, отчего мой будущий жених слегка бледнеет, но затем расправляет плечи и говорит что-то, что заставляет Джулиана рассмеяться. Больше никто не произносит ни слова, поскольку Джулиан сам открывает дверцу и забирается внутрь, затем быстро захлопывает ее, заводит двигатель и вливается в поток машин.

– Все в порядке? – спрашиваю я, наклоняясь, чтобы поймать его взгляд в зеркале.

Джулиан смотрит на меня чуть дольше, чем следовало бы, учитывая, что он за рулем, а после мягко улыбается.

– Скоро будет.

Его тон звучит зловеще, и я хочу спросить, что он имеет в виду, но мужчина снова переводит взгляд на дорогу, и это заставляет меня пересмотреть решение о том, хочу ли я вообще знать ответ.

Вместо этого я сосредотачиваюсь на своем телефоне, игнорируя приступ боли, когда думаю о том, как Нова отклонил мой звонок, и вместо этого ищу имя брата. Я с удивлением обнаруживаю, что у меня нет от него сообщений, ведь он не оставлял меня в покое всю неделю. И когда его телефон переключается на голосовую почту, что, по-видимому, является главной темой дня, я в замешательстве хмурюсь.

– Ты говорил с моим братом? – нарушаю я молчание, задавая Джулиану вопрос. – Ты не знаешь, он ждет тебя дома?

Джулиан снова ловит мой вопросительный взгляд, переводит его с дороги и обратно, прежде чем прочистить горло и ответить:

– Насколько я знаю, нет, Мэдди.

Затем он снова смотрит на дорогу, фактически прекращая дальнейший разговор.

Я стряхиваю с себя странное ощущение, исходящее от него, и обращаю внимание на проплывающий мимо город. Когда мы приезжаем домой, я не удивляюсь, что нас ждет Гектор. Мы немного опоздали на пересменку, и когда подъезжаем к дому, мужчина подходит, чтобы открыть мне дверь, ухмыляясь, когда Джулиан бурчит на него.

– Добрый вечер, Мэдди, – воркует он, протягивая мне контейнер с едой. – Угощение от жены. Она сказала, что, если ты хотя бы подумаешь поделиться им со мной, она меня кастрирует.

Впервые за несколько часов я искренне улыбаюсь, беру контейнер и открываю его, чтобы посмотреть содержимое.

– Банановый хлеб, – догадываюсь я вслух, судя по виду и запаху, и Гектор кивает в подтверждение. Я размышляю, наслаждаясь тем, как Нив любит мучить своего мужа. – Твой любимый.

Еще один кивок, и он смущенно признается:

– Я пропустил ужин с родственниками жены.

Я улыбаюсь еще шире. Если они хоть немного похожи на моих, то я даже не могу его винить.

Сжалившись над ним, я отвечаю:

– Не волнуйся, я оставлю тебе кусочек, съешь утром под кофе.

– Эй, а как же я? – вмешивается Джулиан, и мне приходится закатить глаза, поскольку они выглядят, как дети-переростки.

– И для тебя немного оставлю, – говорю я, качая головой.

Потом желаю им обоим спокойной ночи и направляюсь к двери. Оборачиваюсь, чтобы помахать, и вижу, как они оба ведут тихую, оживленную беседу, и мое замешательство, которое я испытала ранее, возвращается в полной мере. Настолько, что я не могу удержаться и кричу:

– Гектор, ты не видел моего