– Я как раз собирался к тебе зайти, – ответил Александр. – Но сначала мне нужно кое-что сделать…

– Немедленно! – рявкнул комиссар. – Ты приедешь немедленно, ясно?

Александр бросил взгляд на часы на приборном щитке. Психиатр Лоры консультирует только с утра, и ему не хотелось бы пропускать. Пока только девять сорок пять, можно успеть. И сейчас не лучший момент, чтобы перечить Маяру, который и так, похоже, встал с левой ноги.

– Ладно, еду.

Дивизионный нажал отбой, не заморачиваясь лишней вежливостью, Гомес поставил на крышу мигалку и развернулся прямо посреди бульвара.

Что ему от меня надо, ведь я же в отпуске?

Или Генеральная инспекция приняла решение, или до Маяра дошли слухи о расследовании, которое я тайком веду. В любом случае встреча рисковала стать взрывоопасной.

Через четверть часа Александр припарковался перед отделением полиции и сразу поднялся в кабинет шефа.

– Привет, – говорит он.

Комиссар смотрит на подчиненного с нескрываемым гневом. Но Александр привык.

– Что случилось? – спрашивает он, опускаясь на стул.

– Ты ведь в отпуске? – переходит в атаку Маяр. – Я, случайно, не ошибаюсь?

Александр вздыхает и достает из кармана рубашки пачку сигарет.

– Ты же сам отправил меня в отпуск, так что не понимаю, откуда такой вопрос.

– Тогда можешь мне объяснить, что ты делаешь с этой девицей?

– Какой девицей?

– Не держи меня за идиота, Алекс! – приходит в ярость дивизионный.

– Ты говоришь о Хлое Бошан?

– Да, я говорю о Хлое Бошан, – подтверждает Маяр. – Об этой сумасшедшей, которая…

– Она не сумасшедшая, – спокойно обрывает его Александр. – И она нуждается в нас, потому что она в опасности.

Начальник раскрывает папку у себя на столе.

– Она нуждается в психиатре. А ты не психиатр, Алекс. Психопат – возможно, но точно не психиатр!

– Спасибо за комплимент.

– Ты должен сидеть тихо и отдыхать, тебе было велено отправиться в отпуск… Чтобы о тебе забыли!

– Если все и дальше не будут воспринимать ее всерьез, она умрет. Ты этого хочешь?

Маяра, кажется, смутила уверенность друга.

– Откуда взялась такая убежденность?

– Когда я узнал, что она приходила к нам, то сразу связал это с другим делом, о котором слышал. Девушка в Девяносто пятом департаменте несколько раз подавала жалобы, у нее была такая же проблема.

– Ну и что? Немало чокнутых бродят что у нас, что в Девяносто пятом!

– Ну и что? – повторяет Александр, глядя ему прямо в глаза. – А то, что другая чокнутая уже мертва.

Комиссар делает паузу. Алекс знает, что стрела попала в цель.

– Как она умерла?

– Официально это было самоубийство. Прыжок в пустоту.

На губах дивизионного появляется насмешливая улыбка. Плохой знак.

– Говоришь, самоубийство?

– Вполне возможно, что ее толкнули в пустоту, – уточняет майор.

– Куча народа выбрасывается из окна. Такое случается каждый день. И только в редких случаях они нуждаются в помощи.

– Почему ты мне не доверяешь?

– Я всегда тебе доверял, Алекс. Но у тебя нет права вести это дело.

– Что ж, в таком случае поручи его кому-то другому.

– И речи быть не может.

– Но почему?

– А потому, что дела никакого нет! Я прочел запись в журнале учета и поданную в субботу жалобу. Позвонил врачу, у которого побывала эта девушка. Ничего нет, Алекс. Одна пустота. Полная пустота! А притом, какой у нас сейчас завал работы, я не могу подключать кого-то только потому, что у какого-то копа в отпуске возникло смутное предчувствие!

– Перестань орать, – просит Александр. – Я не просто какой-то коп, и у меня имеются определенные данные, а не только смутное предчувствие. Досье пусто, потому что тот тип – хитрая сволочь.

– Нет, Алекс. Я не поддамся. Эта девица водит нас за нос, у нее свои проблемы, пусть обращается к специалисту. Что до тебя, с тех пор как… как Софи ушла, ты творишь черт знает что.

Гомес держит удар. Он был готов к этому.

– Ты больше не веришь в мое чутье?

– Не в данный момент, – отрубает Маяр. – Во всяком случае, прокуратура отклонила субботнюю жалобу. Значит, мы не имеем права вести расследование.

Невелик сюрприз, но у Александра теплилась надежда.

– Эта девица с приветом, – повторяет его начальник. – Так что держись от нее подальше, ладно?

– Она в опасности, я знаю!

– Она думает, что в опасности, в этом вся разница.

Гомес молчит, Маяр повышает голос:

– Не вынуждай применять к тебе санкции! Мне этого совсем не хочется.

Александр несколько секунд смотрит на друга, пока тот не опускает глаза, потом хлопает дверью, не прибавив ни слова. Проходя мимо своего кабинета, он на мгновение останавливается. Странно, но у него ощущение, что он больше не у себя.

Что он здесь чужак и даже стены отталкивают его.

* * *

Хлоя открыла свою электронную почту, потягивая чашечку эспрессо. У Натали наметился прогресс, сваренный ею кофе уже можно пить.

Ее внимание привлек мейл от Пардье с пометкой СРОЧНО. Она щелкнула по нему, заметила, что он был разослан сегодня утром в восемь пятнадцать всему руководству фирмы.

Всех приглашают на внеочередное собрание сразу после полудня.

В груди поднялась жаркая волна. Великий день наступил. Он объявит о ней перед всеми.

Хлоя улыбнулась и прикрыла глаза. День коронации. Сегодня наконец она получит свою победу.

Ей надо разделить это торжество с кем-то, прокричать о нем на всех углах. Она хватает мобильник, открывает контакты. Но кому позвонить?

Естественно, она набирает номер Александра. Тот отвечает почти мгновенно.

– Это я, Хлоя. Не помешала?

– Я за рулем, но ничего страшного… Что случилось?

– Старик созывает всех на внеочередное собрание сегодня после полудня. Он назовет своего преемника… Свершилось, меня наконец-то объявят официально!

– Тем лучше, – отвечает Александр.

– Ты вроде совсем не рад!

Она вдруг осознает, что почти не знает этого человека. Но именно ему хочет довериться.

– Не в том дело, – откликается Гомес. – У меня кое-какие проблемы, расскажу вечером. А сейчас у меня встреча…