— Да ну что же это такое? — бормотала я себе под нос, напрягая извилины.

— Ты о чём? — вдруг выдернула меня из омута размышлений Мира.

— Я что–то упустила. Нечто важное и в то же время… какую–то деталь. Не могу никак…

Подруга взяла меня за руку и тем заставила посмотреть в её открытое, доброе лицо.

— Серена, представь, что ты рассказываешь мне всю цепочку событий. Я не понимаю, и ты разжёвываешь что из чего проистекает и почему. Проиграй в уме, — подсказала Мира, затем помолчала и добавила: — Только мысли от посторонних закрой, а то здесь все такие внезапно одарённые. И никто ведь ничего не скажет, все себе на уме.

И тут меня озарило!

— Мира, ты чудо! — в сердцах воскликнула я. — Пойдём.

— А я тебе точно нужна, здесь ведь, — Мира кивнула головой в сторону новоявленной истинной пары, о которой я и думать забыла.

— Нет, сиди. Таяна?

— А? — не отрываясь от представления спросила та.

— Ничего. Смотри, не отвлекайся.

Я выскользнула на лестницу и только пробежав пару пролётов перевела дух. Слова Марса ди Рекста напоминали мне о простой истине — каждый сам за себя. Делающий подсказки Ожегофф, доброжелательный де Луар, тренирующий нас на совесть Морт и все остальные преследуют собственные цели, а не помогают. Сейчас они на нашей стороне. Якобы. Но если что–то пойдёт не по плану, они превратятся во врагов.

Вспышка чужой силы. Мощная. Сокрушительная. Успеваю понять, что это сработала защита архов, но вернуться, проверить, что с моими девчонками не могу.

Ко мне начинают возвращаться закрытые, запертые на амбарный засов воспоминания. И я вновь теряю силы. Оседаю, стекаю безвольно на холодные каменные ступени, пачкая спину.

Перед глазами картинка из далёкого детства. Мне лет десять или одиннадцать, мы с отцом сидим на диване, старшенький — на коленях у камина, сжигает рабочую переписку.

— Прошлая попытка наглядно показала, что вся вместе взятая аристократия не способна с ней справиться. У неё везде свои люди, марионетки, у неё компромат. Если предположение де Луара верное, мы даже не знаем, сколько ей на самом деле лет, — произнёс отец. — Представь, что она с Истоков. Тогда Арратор ещё был деревней, когда наша дама протянула к нему свои хищные лапы.

— Мы должны что–то предпринять. Не верю, что брак спасёт «красавицу», особенно, если узнает настоящий уровень её дара. Поговори с членами совета, с Ковеном. Придумай что–нибудь.

— Как это ни прискорбно, сын, но многих устраивает фурия во главе. Это стабильность. К её характеру все уже приноровились. Относительно.

Отец горько хмыкнул и притянул меня к себе. Я, не медля, обняла его талию руками и вдохнула дорогой сердцу аромат. От него всё чаще стало пахнуть успокоительным сбором. И сердце вновь билось сильнее и не в такт. Я осторожно высвободила дар и попыталась незаметно подлечить его, но отец, разумеется, заметил, хоть и не помешал.

— Лет десять у нас ещё есть. — Брат закончил уничтожать бумаги и присоединился к нам, потрепал меня по волосам. — Если ничего не выйдет, увезу «красавицу» в другой мир и постараюсь спрятать так, чтобы никто не нашёл.

— Клятва, которую они дали, — это не тонкая нить, а огромный, вымощенный камнем тракт для любой ищейки, он привязан не только к нему лично, но и к роду. Тебе ли не знать, ты сам регулярно разыскиваешь сбежавших.

— Именно поэтому у меня есть одна идея, отец, и я почти уверен, что она сработает. Серена, маленькая, запомни один урок от старшего брата: ты должна быть в отличной физической форме и уметь работать мозгами.

— Не вмешивай сестру в серьёзный разговор, вдруг она неправильно поймёт.

— Я верю в Серену. Она всё поймёт правильно. Спустя время.

Отец неодобрительно покачал головой, но продолжил разговор, машинально поглаживая меня по спине.

— Возвращаясь к нашей «красавице». Не забывай, она девочка. Я всё же за то, чтобы она вышла замуж, это на время притупит подозрительность фурии. Жаль, конечно, появлению внуков она не обрадуется и не размякнет. Что ни придумай, всё опасно.

— А у нас есть выбор? — Брат посмотрел на отца. — Только и остаётся, что разделиться и идти по всем дорожкам одновременно. Я проработаю пути отхода, а вы с де Луаром занимайтесь нашей дамой, вариант с замужеством оставим на крайний случай, если не успеем. Десять лет — не тысяча, разумеется, но мы–то будем думать в одном направлении, вдруг получится. Или что–то изменится.

Как назло, башню ещё раз хорошо тряхнуло, выбросив меня из воспоминаний. Я услышала, как восторженно вопят мои девочки и немного успокоилась — хотя бы у них нет проблем, наслаждаются представлением.

Попыталась сесть ровнее, однако тело не желало слушаться, будто я выпила много–много вина и перестала владеть собой.

Представила, как выгляжу. Сломанная кукла на каменной лестнице. Достойное зрелище, ничего не скажешь. А ведь Морт рано или поздно прекратит развлекать публику, они все дружно пойдут вниз, а тут я. Позор!

А если фифа со своими фотографами и операторами?

Взяла немного энергии из личного накопителя, однако она словно растворилась во мне. Потянула ещё. Эффект тот же.

В голову закрались различные подозрения. А вдруг королева и меня прокляла особым образом, а я не заметила и сейчас умираю? Или Оганер де Луар поставил мне не только блоки, но и смертельную ловушку? Такое вообще бывает?

Скорее, по какой–то причине защита архов выпила мой резерв и продолжала это делать, приняв за артефакт–накопитель. Не стоило уходить из безопасной зоны. Сама виновата. Или нужно было бежать на порядок быстрее.

Мозг работал как часы, но находился в безвольном теле. Я едва–едва могла двигать пальцами и потому долго не думала. Мало ли, вдруг и эта способность скоро растворится без остатка.

Правая рука была мне не видна, да и вытащить её из–под себя казалось невозможной затеей, пришлось чертить руны вызова левой. Вот и пригодился совет брата развивать левую руку. Рано или поздно любое умение, даже самое казалось бы пустое и бестолковое выстрелит как ружьё на сцене театра.

Линия. Ещё линия. По лбу катится пот, неприятно раздражая кожу. Пальцы трясутся. Я стремительно теряю силы, наполняя остатками энергии каждый миллиметр «рисунка». Последний импульс — и я теряю сознание.

Я проснулась, полная сил и энергии. Они буквально переполняли меня, хотелось творить и вытворять, танцевать, петь, веселиться. А ещё — я отчётливо чувствовала запах Эйнара.

На лице улыбка заиграла раньше, чем я открыла глаза.

— Хм. — Я находилась в кромешной тьме. — Всё–таки этот дракон утащил меня в свою пещеру, — пробормотала вслух, чтобы немного себя подбодрить. — И как здесь включить свет, интересно?