— Ты. Вернее, то, что тебя хотят убить.

— Ну, с этим мы пока не в силах что-либо сделать.

Я невесело усмехнулась и завела за ухо выбившуюся прядь.

— Если кто-то охотится за твоим наследством, он не остановится. Но мы можем спутать ему карты, — усевшись напротив, сказал Давенпорт.

— Как?

— Если убийца рассчитывает получить твои деньги, то наш брак станет для него настоящим препятствием.

— Наш брак? Вы хотите на мне жениться?

— Да. Это лучший способ обезопасить тебя от происков убийцы.

Рэндальф смотрел на меня, и я видела, как ледяная корка в его взгляде трескается, рассыпается, а вместо нее появляется холодный огонь — настойчивый, гипнотизирующий, проникающий в самое сердце.

— Не хочу тебя торопить, но времени на раздумья у нас мало, — веско сказал опекун.

— Лорд Давенпорт, зачем вам это? Вы ведь меня даже не любите, что заставляет вас...

Я не договорила, посмотрев в глаза сидящего напротив мужчины. Сколько же в них было боли! Неприкрытой, застарелой, безнадежной. И неожиданно Рэндальф показался мне ближе, чем Каллеманы и Горны, с их семейным счастьем и благополучной жизнью.

Давенпорт вскинул голову каким-то незнакомым жестом и провел рукой по волосам.

— Я не говорил тебе, но мы с твоим отцом дружили с самого детства, — тихо сказал опекун. — Потом, когда Кристофер продолжил семейное дело и женился на Пенелопе, наши пути надолго разошлись. И я до сих пор сожалею об этом. Мне трудно говорить о прошлом, но в то время я считал, что Кристофер ошибся, выбрав в жены дочь отступника Шредера, связанную с незаконной магией, и я… В общем, я не сумел промолчать. А Кристофер вспылил, и мы рассорились. Так и вышло, что мы не виделись больше десяти лет. А за несколько дней до трагедии Кристофер прислал мне записку, в которой просил о встрече, но я все тянул с ответом, сомневался, пока не стало слишком поздно.

Рэндальф посмотрел на меня и добавил:

— Ты спрашиваешь, зачем? Потому что я не хочу повторения трагедии. Потому что не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Потому что собираюсь сделать все, чтобы ты была счастлива.

— Но ведь брак — это не на один день.

— Я дам тебе развод в любой момент, — спокойно сказал Рэндальф. — Моя должность позволяет отказаться от брака, если тот вступит в конфликт с государственными интересами.

— Так просто?

— Пусть тебя не беспокоят формальности.

Давенпорт взял мою руку в свои, и добавил:

— Я обо всем позабочусь, Белла, — в карих глазах на миг вспыхнул яркий огонь, и мне показалось, что за предложением Давенпорта стоит нечто большее, не только забота о дочери друга, но мерцающие искры тут же погасли, убеждая меня в том, что это не так. — К тому же, та жизнь, что ты сейчас ведешь, совсем не идет тебе на пользу, — продолжил Рэндальф. — Слишком много нагрузок и потрясений, пора с этим заканчивать.

— И какой вы видите нашу совместную жизнь?

Я с сомнением смотрела на Рэндальфа. Нет, в его словах было разумное зерно. Если кто-то охотится за состоянием леди Летиции, то этот брак усложнит ему задачу, ведь в случае моей смерти все перейдет Давенпорту. Но остановит ли это убийцу? И не подставлю ли я Рэндальфа под удар?

— Не беспокойся, Изабелла, я ни на что не претендую в роли мужа. Ты переедешь ко мне и будешь жить своей привычной жизнью, а когда мы поймаем убийцу, я верну тебе твое имя и свободу.

Голос опекуна звучал бесстрастно, словно речь шла об обычном, ничего не значащем деле.

— Вы думаете, что на поиски понадобится много времени, да? Но почему?

— Метаморфы — особые существа, Белла. Их считают порождением первозданной тьмы. Много веков назад метаморфов признали вне закона наряду с эри, их преследовали и уничтожали, пока не истребили полностью.

— Это жестоко.

— Жестоко. Но и времена были тяжелые. Дартштейн одолевали полчища эри, метаморфы часто вставали на их сторону и причинили немало вреда простым людям, так что в итоге, когда маги прогнали эри и укрепили контур миров, на метаморфов начались настоящие гонения, и никого из них не оставили в живых.

— Но кто-то все же выжил.

— Выходит, что так.

— А метаморф может превратиться в любого человека?

— Не совсем. Обычно у них две личины. Одна истинная, вторая — приобретенная, и метаморф может менять их, полностью подстраиваясь под другую личность.

— Но должно же быть что-то, что может их выдать?

— Мелочи. Привычки. Какие-то незаметные на первый взгляд особенности.

Рэндальф замолчал и достал из кармана часы.

— Белла, я не хочу тебя торопить, но ты должна принять решение как можно быстрее, — сказал он.

На длинном лице застыло выражение странной решимости. Казалось, Давенпорт мысленно перешагнул какую-то черту, и готов на все, чтобы меня защитить. И это неожиданно тронуло. И одновременно я поняла, что не могу согласиться с его предложением. Это будет нечестно. Рэндальф хочет спасти Изабеллу Бернстоф, но ведь я не она.

— Лорд Давенпорт, мне нужно подумать, — не желая сразу вызывать ненужные споры своим отказом, я решила немного потянуть время.

— Хорошо. Надеюсь, к завтрашнему утру у тебя уже будет готов ответ, — после короткой паузы ответил Давенпорт, и посмотрел на циферблат. — Что ж, мне пора, — поднимаясь, сказал он и добавил: — Постарайся отдохнуть, Белла. И не иди на поводу у Каллемана и его амбиций.

Рэндальф слегка поморщился, а я не удержалась и задала давно интересующий меня вопрос.

— Почему вы так не любите главу полиции?

— Не выношу выскочек, — неохотно ответил Давенпорт, и по тому, как холодно блеснули его глаза, я поняла, что больше он ничего не скажет. — Темного дня, Изабелла, — оправдал мои ожидания опекун и, коротко кивнув, вышел из комнаты.

День прошел сумбурно. Каллеман с Горном ушли почти сразу после Давенпорта, а Эвелин с Кейт всячески пытались отвлечь меня от неприятных воспоминаний, придумывая самые разные занятия, но я никак не могла перестать думать о том, что сказал Рэндальф. Да и Хольм не шел из головы.

К концу дня я так измучилась от собственных мыслей и необходимости скрывать их от новых подруг, что едва ли не с радостью пожелала всем доброй ночи и, сославшись на усталость, поднялась в свою комнату. А уже там нырнула в постель и укрылась с головой, пытаясь отрешиться от преследующих меня видений счастливого Хольма и его избранницы. Из разговоров Кейт и Эви я успела выяснить, что Рогнеда — дочь главы Белого клана, и женитьба на ней сулит Хольму сплошные выгоды, начиная от попадания в оборотническую элиту и заканчивая огромным приданым жены, в которое входят несколько шахт, пять серебряных рудников и много чего еще.