— Да, Кейт и Каллеман знали. Кейт говорила со мной несколько дней назад. Она поняла, что я из ее мира.

— От Кэтрин ничего не скроешь.

Хольм пригладил мои волосы, а я спросила:

— А то, о чем сказал Каллеман. Ты действительно бросил Рогнеду прямо во время обряда?

— До него не дошло. Когда я узнал, что ты ранена, то тут же кинулся сюда. Не думай о прошлом, катани. Оно не должно тебя волновать. Я все улажу.

Хольм твердо посмотрел на меня, и в его глазах загорелся уже знакомый мне огонь. И, завороженная этим горячим блеском, я потянулась к любимым губам, и мы с Лукасом продолжили то, чем занимались ночью.

***

Позже, когда все собрались в гостиной Горнов, я рассказала о том, кто я такая. Не скажу, что это далось мне легко. Давенпорт, увидев нас с Лукасом, мгновенно все понял и закрылся, снова превратившись в ледяную глыбу, и я боялась даже представить, что будет, когда он узнает, что Беллы больше нет. Вот только отступать было некуда, и мне пришлось собраться с силами и признаться в том, что я самозванка. А потом, глядя прямо в побледневшее лицо Рэндальфа, поведать о своем видении, о самоубийстве Беллы, и о последних минутах ее жизни.

Наверное, если бы не Лукас, чью молчаливую поддержку ощущала каждую минуту, я бы не сумела удержаться от слез. Но я справилась и сумела связно объяснить все, что со мной случилось.

— Прошу прощения, — глухо произнес Давенпорт, как только я замолчала. — Я вас ненадолго оставлю.

Он рывком встал с кресла и быстро вышел из комнаты, но я успела заметить, каким потерянным стал его взгляд, и это заставило меня подняться. Если бы я смогла поговорить с Рэндальфом заранее... Но он появился как раз в тот момент, когда мы с Лукасом в обнимку спускались с лестницы, и сразу все понял. И сейчас мне было не по себе, и от его замкнутости, и от той боли, что мелькнула в темных глазах.

— Я на секундочку, — тихо сказала Хольму и выскользнула вслед за Давенпортом.

Рэндальф стоял в коридоре, у распахнутого окна. Кулаки его были крепко сжаты, губы что-то беззвучно шептали, а лицо выглядело невероятно напряженным. И глаза… В них было так много боли!

— Лорд Давенпорт.

Я подошла к Рэндальфу и коснулась его плеча.

— Мне очень жаль.

Голос сорвался от волнения.

— Если бы можно было как-то все исправить, я бы сделала это, не раздумывая.

— Что тут исправишь? — глухо спросил Давенпорт. — Изабелла мертва. И это моя вина. Не уследил, не поверил в ее страхи, отстранился, когда был ей так нужен. Снова не успел.

Рэндальф ударил сжатой рукой по оконной раме, та тонко задребезжала, и этот звук словно сорвал внутри Давенпорта сдерживающие заслонки. Он повернулся ко мне, и я впервые увидела, сколько эмоций скрывается под его невозмутимой обычно внешностью.

— Значит, ты из другого мира? — напряженно спросил он, и в карих глазах мелькнули яркие синие искры. — Но почему тебя перенесло именно в тело Изабеллы? Ты что-то делала для этого? Использовала магию?

— В нашем мире нет магии.

— Тогда как ты пересекла границы миров?

— Я не знаю.

— Скорее всего, магия нашего мира нашла замену Изабелле, — сказал вышедший из комнаты Каллеман. Он подошел ближе и договорил: — Так бывает, когда чей-то дар очень важен, а его носитель не может с ним справиться.

Каллеман остановился напротив Давенпорта, а я смотрела на двух таких разных мужчин и впервые задумалась о том, какой магией они обладают. И каким уровнем дара. Ведь и Каллеман, и Давенпорт – оба принадлежат к первой когорте, раз занимают такие высокие должности, а это значит, что им подвластна или ментальная магия, или что-то вроде нее.

— Изабелла Бернстоф оказалась слишком слабой, и не смогла развить свой дар. Так что вам придется постараться, и сделать это за нее, — продолжил Каллеман, глядя на меня с таким выражением, словно прикидывал, как получше использовать мой дар и открывающиеся возможности.

— Выходит, я должна стать артефактором?

— Да. И безоговорочно принять личность Изабеллы, — ответил глава полиции. — Иначе вы так и не сможете до конца прижиться в новом теле. Кейт говорила, что боли усилились, и ходить стало сложнее?

Я неохотно кивнула.

— И ты молчала? — вскинулся Давенпорт, но тут же нахмурился, и отвел взгляд.

— Леди Изабелла, если вы хотите жить, то должны забыть свое прошлое и свой мир, не думать о них, не пытаться вернуться. Раз уж магия выбрала вас, значит, ваше место здесь.

Каллеман говорил удивительно серьезно, в его взгляде загорелись алые отблески, и я снова задумалась о том, какой силой обладает этот маг.

— Долго вы собираетесь тут торчать?

Недовольный голос Хольма заставил меня улыбнуться.

— Катани, или сюда, — ревниво шепнул Лукас, оказываясь ближе и укрывая меня в тепле своих рук. — Тебе нужно отдыхать. А все вопросы мы решим потом.

Он с намеком посмотрел на Каллемана, и тот собирался что-то ответить, но замер и пристально посмотрел на Хольма.

— Что? — напрягся тот.

— Не знаю, — нахмурился глава полиции. — Такое ощущение, что на тебя пытались оказать какое-то магическое воздействие, только я не могу понять, какое, — взгляд Каллемана загорелся красным. — Надо позвать Горна, пусть он посмотрит. Дерек, выйдешь к нам? — поднеся к губам поблескивающий алым перстень, тихо спросил глава полиции.

— Что тут у вас? — спросил появившийся через пару минут Горн.

— Посмотри на Лукаса магическим зрением, — встретил его Каллеман. — Что видишь?

— Рес! — выругался Фредерик. — Это еще что за гадость?

Я почувствовала, как душу затопило волнением. Что случилось? И почему у магов такие хмурые лица?

— Маркус, — в один голос сказали Горн с Каллеманом, и мрачно переглянулись.

— О чем речь? — напряженно спросил Лукас, переводя взгляд с одного на второго.

А Давенпорт нахмурился и с сомнением посмотрел на Горна.

— Похоже, на тебе приворот, — «обрадовал» Хольма Каллеман. — И довольно сильный. Скорее всего, использовался какой-то артефакт, направленный именно на оборотническую природу. Странно, что ты нашел в себе силы воспротивиться его воздействию.

— Кстати, как давно ты решил, что Рогнеда — твоя пара? — спросил Горн. — Вы ведь виделись и раньше, но ты не спешил объявлять о каэсте. Что изменилось?

— Не знаю, — задумался Лукас. — В последнюю нашу встречу с Маркусом у него в клане я увидел Рогнеду, и почувствовал внутри отголоски зова. Со мной как раз был артенид, и я подумал…

Хольм не договорил. Он сжал мою руку и тихо выругался.

— Вопрос в том, кто использовал приворот, сама Рогнеда или ее отец? — спросил Каллеман.