перепрятали старейшины. Эльфия подскочила к алтарю, где раньше лежала книга, и смахнула с него простынь. Она бережно развернула плащ и, достав бесценное сокровище, положила его на законное место. Алтарь аж засиял, и из-под книги засветился яркий свет. Алекса намотала плащ на руку и, зажмурившись и отвернув лицо, пробила стекло в тайнике. Аккуратно разгребая осколки, она достала пожелтевший лист. Обыкновенный старый клочок бумаги с непонятными каракулями на нем, который столько лет хранил в себе огромную тайну и история вокруг которого была обвита сплошными неразгаданными загадками. Алекса медленно приложила часть оторванной страницы к рваному клочку из книги, как вдруг они потянулись друг к другу и срослись прямо у нее на глазах. Непонятные каракули загорелись огненно-красным, а потом золотистым цветом, и подвижные иероглифы стали превращаться в буквы и вырисовывать слова. Когда весь текст восстановился, он еще с минуту горел ярким пламенем, да так сильно, что Алексе приходилось жмуриться и прикрывать ладонью глаза. Теперь перед ней лежала правда… Та правда, ради которой совершались убийства и преступления. Многие отдали бы душу и жизнь за эту книгу. Алекса глубоко вздохнула и принялась читать текст священной книги:

– «…Славный город Эльфидэй процветал своим могуществом и славил короля своего Гидеона Эльфидэрэйского из славного рода Эльфидэрэев, основавших один из самых великих эльфийских городов. Пусть возрадуется народ, растет во чреве матери наследник! Третий весенний месяц станет для него рожденьем, но зло проснется, лишь откроет он глаза. Недолго радоваться королеве Элитрэе, осталось у нее лишь две недели. Весь город празднует рождение младенца, и нарекают сына королевского… Элайджи…» – Глаза Алексы судорожно забегали по странице. Сердце вот-вот готово было выпрыгнуть из ее груди. Прижав от волнения ко рту ладонь, она принялась читать дальше: – «…Но злые силы тьмы, увы, не дремлют. Похищен будет маленький наследник. Придет тот час, когда он снова возвратиться. Но в новом лике, лике человечьем…»

Дальше Алекса читать уже не могла. За окном раздавались крики веселья, но Алекса их больше не слышала. – Этого не может быть! Просто не может быть! – трясла она головой, разговаривая сама с собой. – Это чья-то глупая шутка! Это совпадение!

Спохватившись она решительно направилась к холму, где находился выход из города Эльфидэя в мир людей. В человеческом мире была еще ночь, и ей пришлось облететь множество домов, заглядывая в окно каждой спальни, пока она наконец не нашла того, кого искала.

– Вставай! Проснись! – прошептала она на ухо спящей девочке, и Эмили, недовольно сожмурившись, приоткрыла глаза. Прямо над ней парила светящаяся эльфия.

– Ах! – вскрикнула от неожиданности Эмили.

– Тс-с-с! – поднесла Алекса указательный палец к губам. – Эмили, Элайджи в беде. Ты должна мне помочь!

– Что? Элайджи?! Что случилось? – привстала взволнованная девочка, все еще продирая глаза ото сна.

– Скажи мне, когда у Элайджи день рождения? Только хорошо подумай! – спросила ее эльфия.

– Да тут и думать нечего! – сразу ответила Эмили. – Через две недели, в июне!

– Тогда я совсем ничего не понимаю! – задумалась Алекса. – Так ничего не сходится!

– Но… – перебила ее Эмили, – Элайджи ведь подкидыш. Его день рождения начали считать с того момента, когда его нашли!

– Святые светлячки! – взволнованно произнесла Алекса. – Наследник пропал ровно через две недели после рождения. Значит, Элайджи… и есть наследник!

Поблагодарив Эмили, Алекса вернулась в свой город и сразу же полетела к темному лесу. Пробираясь сквозь дремучие дебри и ступая по грязной земле, она неумолимо продвигалась вперед. Острые ветки хлестали ее по лицу и рукам, оставляя раны и порезы. Наконец она добралась до старого огромного дерева с большими толстыми корнями, которые торчали из земли и на которых свисала тина. Алекса раздвинула ее руками и сделала шаг вперед. Маленькие огоньки, постоянные стражники этого места, как и раньше беспорядочно летали повсюду. Алекса подошла к могилам королевской семьи и рухнула на колени. Она молила о прощении, чувствуя, что прощения она просто не заслуживает и никакими слезами в мире она не выпросит его. Ее слезы капали на могилы, впитываясь в сырую землю.

– Простите меня! Что я наделала! Что я натворила! Я погубила вашего сына и своего будущего короля! Я заслуживаю вашего презрения! – рыдала она. – Помогите мне. Подайте мне знак! Что мне делать, чтобы искупить свою вину? Как мне спасти Элайджи?

Вдруг ей показалось, что статуя королевы слегка ей улыбнулась. Алекса вытерла слезы, чтобы убедиться, что ей это не кажется. Ее охватило какое-то странное чувство, что статуя смотрит на нее, и не просто, а как-то ласково и нежно. На шее у королевы Алекса заметила медальон с узором в виде тюльпана, точно такой же, какой был у нее в детстве, тот, с которым она была нарисована на портрете. В памяти Алексы сразу же всплыли слова Элайджи: «Где-то я уже его видел».

– Так вот откуда он был знаком Элайджи! Он его действительно видел. Только откуда он был у королевы? – Алекса провела пальцами по каменному медальону, как вдруг он засветился и, превратившись в настоящий, сам соскользнул ей в руку.

Ничего не понимая, Алекса начала разглядывать его в ладони, как вдруг он щелкнул и приоткрылся. В детстве Алексе никогда не удавалось его открыть, поэтому она с особым любопытством раскрыла медальон. Внутри на одной стороне она увидела портрет малыша, очень напоминающего Элайджи, только в младенчестве, а на другой стороне был семейный портрет. Королева сидела в кресле, держа на руках Элайджи, а рядом стоял ее стройный, подтянутый муж, король, одной рукой держась за спинку кресла, а в другой держа… маленькую Алексу.

– Что? – еле вымолвила эльфия и выронила медальон из рук. Слезы снова заблестели на ее глазах. Она повернулась и посмотрела на королеву. – Этого не может быть… – прошептала она.

– Спаси его, Алекса, – вдруг услышала она голос подлетевшего Ская.

Алекса впервые слышала голос белой птицы.

Схватив медальон, она полетела домой. Невиэль как раз вернулась с конкурса и подыскивала место для своей очередной награды, когда Алекса влетела к комнату.

– Смотри, милая, твоя мама снова победила! Как ты думаешь, поставить ее сюда, напротив двери, чтобы сразу бросалась гостям в глаза? Или, может, сразу у входа? – довольно бегала по комнате Невиэль, примеряя свою «гордость» к интерьеру.

– Лучше повесь на самой двери… снаружи, – пошутила Алекса, насколько еще была в состоянии шутить.

– Ты думаешь? – задумалась Невиэль. – Нужно тогда будет попросить, чтобы Сайлас прибил гвоздик. А ты чего не на празднике? Батюшки, что с тобой? Да на тебе лица нет! – вскрикнула она, увидев заплаканное лицо Алексы. – Доченька, что случилось? Что произошло?

Алекса молча усадила Невиэль на стул, а сама, присев на подле нее, положила руки на ее колени. Медленно, немного путаясь и сбиваясь, она начала