— Времена меняются, Алексей, — ответил Тимофей Ильич, смеясьглазами, — и мы меняемся вместе с ними…

— Газета “Время, вперед!” опубликовала материал, где вхищениях обвинялся совершенно другой ваш заместитель, Егор Шубин. Это оказалосьпросто газетной “уткой”?

— Это было частью большой игры, которую затеял господинБарышев. — Тимофей больше не спотыкался на его фамилии. — А ваши коллегиинформацию как следует не проверили. Это с вами часто бывает, правда?

Зал снова несколько дрогнул.

— Тимофей Ильич, Андрей Самокатов, программа “Вести”,Российское телевидение. Какие именно документы были отправлены в Генеральнуюпрокуратуру и как вам удалось доказать причастность Барышева к вывозу сырья?

— Я ничего никому не доказывал, — заявил Тимофей Ильичкак-то так, что моментально стало понятно, что вопрос глупый. — Документыготовили наша служба безопасности и юридическая служба, которые по роду работыоказались задействованы больше всего. Я уверен, что Генеральный прокуроробнародует эти документы, когда сочтет необходимым. На данном этапе меня этосовершенно не касается. Обе эти службы действовали профессионально и толково. Ярад, что со мной работают профессионалы.

— Вы восстановили на работе господина Шубина. Означает лиэто, что вы снова полностью ему доверяете?

— Означает, — сказал Тимофей. — Господину Шубину пришлосьпережить несколько неприятных моментов, но сейчас каши с ним разногласияполностью улажены. Впрочем, вы можете сами спросить у него. Егор Степанович!

Шубин молча кивнул и стоически терпел, пока на него наводиликамеры и вспышки полыхали в лицо. Вид у него был самоуверенный и холодный, иничуть не было похоже, что ему “пришлось пережить несколько неприятныхмоментов”.

— Батяня-то наш вон как говорить научился, — сказал ИгорьАбдрашидзе на ухо Катерине Солнцевой, Тимофеевой жене.

— Оратор, — согласилась Катерина весело. Им стоило немалыхусилий уговорить Тимофея на эту пресс-конференцию, и она была очень собойдовольна. Пока все шло хорошо, и если так пойдет и дальше, пожалуй, они дажесмогут втолковать Тимофею, что корпоративной культурой пренебрегать не стоит.

Катерина была страшно горда, что у нее такой муж.

— Марк Штерн, радио “Свобода”. Господин Шубин, как вамудалось доказать свою непричастность к скандалу, ведь документы, опубликованныев прессе, недвусмысленно указывали на то, что за всем этим стоите именно вы?

Шубин помедлил с ответом, глядя в переполненный зал.

— Как вы прекрасно понимаете, я был очень заинтересован втом, чтобы представить такие доказательства, — начал он. — Это оказалось непросто. Правда, у меня все время имелось одно важное преимущество. Я точнознал, что не делал ничего из того, что опубликовала газета “Время, вперед!”. —Он слегка улыбнулся, по всему залу опять полыхнули вспышки. — Я не могупосвящать общественность в тонкости своего частного расследования, скажутолько, что я нашел свидетеля, вернее, свидетельницу, чьи показания убедили…моих коллег в том, что господин Барышев просто пытался использовать юридическуюслужбу и меня в личных целях. Кстати сказать, к тому времени, когда я ее нашел,наша служба безопасности уже установила, что цепочку организовал именноБарышев, Все документы, как только что заявил Тимофей Ильич, переданы вГенеральную прокуратуру.

— Владимир Дмитриев, “Аргументы и факты”. Господин Шубин,имеет ли отношение к этому делу внезапная смерть одного из ведущихобозревателей газеты “Время, вперед!”, Григория Распутина, а также увольнениезаместителя главного редактора этой газеты Игоря Леонтьева?

— О смерти этого журналиста я слышу впервые, — ответил Шубинхолодно, — впрочем, случается, что и журналисты от чего-то умирают. Верно? Чтокасается увольнения господина Леонтьева, то, насколько мне известно, это былосделано по решению редакционной коллегии, поскольку именно господин Леонтьевтак поспешил с опубликованием совершенно не проверенного материала.

— Вы будете преследовать эту газету в судебном порядке?

На этот вопрос почему-то ответил сам Тимофей Кольцов:

— Газета принесла нам официальные извинения, которые мыприняли. Начинать процесс мы не станем. В конце концов, мы сами не сразуразобрались в ситуации. Кроме того, у нашей юридической службы в данный моментнакопилась масса дел, и добавлять к ним лишний судебный процесс нам кажетсянецелесообразным.

— Господа, последний вопрос, — неожиданно включилсяпромолчавший всю пресс-конференцию ведущий Михаил Терентьев.

— Все, — тихонько сказала Катерина Солнцева, — пошли.

Абдрашидзе кивнул, поднимаясь. Им нужно было незаметно итихо выскользнуть из зала за несколько секунд до окончания. Батяня никогда неждал свою команду, даже если их в самом деле задерживали непреодолимыеобстоятельства.

Катерина протиснулась к маленькой боковой двери, Венедиктовделал ей знаки. Не понимая, что ему от нее нужно, она кивнула и улыбнулась.Пресс-конференция закончилась. Охрана Кольцова теснила журналистов, которыервались к столу в надежде получить хоть самое коротенькое, но эксклюзивноеинтервью.

— Прямой эфир на сколько рассчитан? — спросил рядомАбдрашидзе. Через десять минут начинался прямой эфир на “Эхе Москвы”, то самоеэксклюзивное интервью, которое Тимофей даст Бенедиктову, единственному из всех.

— Ты же знаешь, — сказала Катерина рассеянно. К нимприближался Тимофей, окруженный охраной, а журналисты уже атаковали Шубина. —Пятнадцать минут.

Они вошли в смежную комнату, и через несколько секунд тудаже ввалился Кольцов со свитой.

— Как мне надоело это дело! — заревел он сердито. — Да ещепрямой эфир какой-то выдумали!

— Ты молодец, — шепнула ему Катерина. Все отошли от них, онивдвоем стояли в центре магического круга, в который никто не смел вступить, — язнаю, как тебе было непросто…

— Уж это точно, — буркнул Тимофей Ильич, — а Шубин ничего…Не сдрейфил, хоть я его и пугал, когда публикацию увидел… Я думал, он хлипкий,а он ничего… Ты заметила ту девицу, с которой он тогда приехал? Ну, котораястатью написала?

— Нет, — ответила удивленная Катерина. — А что, она была?

— Была, — произнес Тимофей, внезапно приходя в хорошеенастроение, — и смотрела на него, как влюбленная кошка. Мне Дудников сказал,что они на почве спасения утопающих очень душевно сблизились.

Это было смешно и совсем непохоже на ее мужа. Она засмеяласьи, глянув по сторонам, быстро его поцеловала.

— Ты просто старый сплетник, — сказала она Всесильному,Великому, Могучему и Ужасному Тимофею Кольцову.

* * *