– Я отлично помню и про ребенка, и про то, кто ее муж, – рыкнул угрожающе. – И если раньше защищал девочку просто из жалости, то теперь тебе, зятек, придется очень постараться, чтобы меня не разочаровать. Представить не можешь, как несказанно тебе повезло, что я раньше не знал, чья она дочь, иначе ты никогда бы ее не увидел. Да и теперь, поскольку я темный маг далеко не из бедных, желающих на твое место будет сколько угодно. А с тобой, Амлиния, мы поговорим позже.

Последние слова демон произнес вовсе не тем сердитым тоном, каким отчитывал Роула, и я догадалась, что ничего страшного Малине больше не угрожает. Скорее наоборот.

Но все равно загадала: если все же вернусь в свое тело, обязательно поговорю с Малиной и попрошу прощения за невольное предательство.

А демон уже снова стоит перед Вией, устроившейся рядом с приобнявшим ее спутником, и умоляюще смотрит хозяйке в глаза.

– Спасибо тебе за все, но… не сочти меня очень наглым… – Демон явно не привык никого и ни о чем умолять, и ему приходится себя пересиливать.

– Проси, – по-королевски легко и величественно кивнула ведьма.

– Нужно только посмотреть… внимательно… на Рябинку, сам я что-то никак не могу найти проклятия, – облегченно выдохнул маг, с надеждой уставясь на хозяйку.

– Я уже посмотрела и тоже не вижу, – чуть виновато развела руками Вия. – Но могу дать ей сильный защитный амулет на всякий случай.

Она сжала пальцы в кулак, а когда медленно раскрыла, на ладони лежал обычный желудь на простой веревочке.

– Иди сюда, Рябинка, это отведет от тебя любое проклятие.

– Спасибо. – Рябинка бережно приняла в руки зачарованный плод дуба. – Только никакого проклятия нет. Они все думают по-другому, но это неправильно. На самом деле тетя была очень добрая и очень меня любила. Почти как Эри. Она рассказала мне, чем хочет припугнуть отца, чтобы он не бросил князя, ведь мне одной не справиться, еще и ребенком скоро нужно будет заниматься. Но теперь, когда он знает, что Эри ему не совсем чужой, а мой двоюродный брат, я думаю, он нас не бросит.

– Как ты могла подумать, что я оставлю родную кровиночку! – порывисто шагнул к дочери Ургазир и бережно прижал к груди.

– Поэтому забери свой амулет, может, он кому другому понадобится больше? – Доверчиво прислонив голову к широкой груди демона, ведьмочка подняла припухшие от слез глаза на Вию, но та отрицательно качнула головой:

– Нет, хозяйки подарков назад не берут, а за то, что ты правду сказала, он еще сильнее и лучше стал.

И действительно, меж тонких пальцев Рябинки струится серебряная цепочка изысканного плетения. А когда она подняла амулет, чтобы надеть на шею, на ней томно повис нежно-зеленый малахитовый желудь.

– Жалко, что ее больше нет, – печально оглянулась Рябинка на то место, где недавно полыхал, обдавая жаром, сгусток энергии, бывший не так давно Латринеей.

– Успела я ее спасти, – довольно усмехнулась моя новая наставница, – неужто не видите?

Нет.

Не видим.

Ничего не видим, кроме тонкого деревца, чудом уцелевшего среди обуглившихся веток.

– Это… правда он? – неверяще качнув головой, ступил в еще горячую золу демон. – Я не ошибаюсь?

– Да, это дроб. У меня в метлу несколько прутиков для силы воткнуто. Теперь он сохранит ее память, а когда родится дриада, передаст ей. Но это будет не очень скоро, дробы растут небыстро, – ласково поглаживая ладонью льнущее к ней деревце, объясняет Вия, и я ощущаю, как смутное чувство вины и горечи, отравлявшее мне радость от встречи с соотечественницей, исчезает бесследно.

А ведьма уже чуть заметно повела рукой, и все обгоревшие остатки кокона вмиг утонули в почве, а взамен вылезла и зазеленела ровным ковром шелковистая травка.

– Ну показывай, где твой саркофаг. – Она в последний раз оглянулась на сиротливо торчащий стволик и решительно направилась к демону.

– Мы вас проведем, госпожа, короткой тропой. – Кройз одновременно почтительно и с достоинством слегка склоняет перед Вией голову.

– А меня… меня кто-нибудь собирается спросить? – срывающимся голосом выкрикнул покрасневший от возмущения Эри, вставая между мной и наставницей.

Еще и руки поднял, дурачок, неужели собирается на нее своей магией махать? Ой лопоухий! Да с ней же даже Ургазир состязаться не посмел! Она вон пошедшую вразнос дикую ведьму вдвоем со своим спутником вмиг укротила! Что же тогда с этим воякой сейчас сделает?!

Все эти мысли молнией метнулись в моей голове, и среагировала я так же быстро. Бросилась к князю и, стараясь не поранить шипами, сбила с ног. А потом крепко прижала клешнями к земле.

– Кэт… пусти меня… – пытаясь вывернуться из моего плена, сердито шипит мальчишка, но на меня его ругань абсолютно не действует.

Пускай лучше на меня пошипит, чем рассерженная ведьма прижарит его огненным шаром.

– Кэт, отпусти его, пожалуйста, – тихо произнесла рядом наставница, – я тебя прошу.

Я нехотя отпустила этого самоубийцу, и он немедленно вскочил на ноги. Смерил ведьму несчастным и презрительным взглядом и, не глядя на меня, надменно развернулся в сторону дворца. Сначала шел размеренно, но, отойдя на несколько шагов, сорвался и побежал.

– Гарон, – мягко прозвучал в повисшей тишине голос ведьмы, – проведешь мне путь? Я чуть позже приду.

– Я и сам могу тело из стазиса вынуть, – спокойно отозвался ее молчаливый спутник, но ведьма не согласилась.

– Нет, подождите меня немного, я быстро, – бросила Вия, взлетая без всякой метлы, и Гарон покладисто пожал плечами.

– Хорошо. Идем? – А это он уже старейшине.

– Кэт, не отставай.

Вот и про меня вспомнили.

Гольдский ход нашелся неподалеку и был спрятан так здорово, словно их этому в военной академии учили. Сдвинулся вбок кустик, открылась вниз лесенка. Да я в этом месте в последнюю очередь искать бы додумалась!

В сокровищницу гольды привели нас вовсе не с главного хода, а по одному из тех тоннелей, какие пробили по просьбе Сирени. Вот только сильно сомневаюсь я, что после победы над Роулом дикая ведьма забыла приказать их замуровать.

Серая бесформенная глыба стазиса стояла на том же месте, и Ургазир сразу принялся снимать с нее свою защиту. Попутно вполголоса рассказывая Гарону про проклятие. Гольды, кроме нас троих, никого в потайной ход не позвали, сказав, что это не прогулка и не экскурсия, и я была такому только рада.

Теперь мне вдруг стало понятно, почему Фуссо так боялся возвращаться в свое тело. Я побыла крабом всего несколько дней, а мне уже тоже жаль обретенных возможностей. И гложет душу червячок сомнения: а вдруг проклятие значительно коварнее, чем думает Ургазир, и начнет жрать меня не сразу, а чуть погодя? Когда рядом не будет никого, кто сможет спасти.