зумбулянин, когда их встреча всё-таки состоялась. – Я ожидал намного менее прекрасного преследователя».

Она явилась к нему в апартаменты на окраине Джудит-Лав-Коэн. Он рассказал ей всё, что вспомнил.

– А ещё я проболтался Хельмимире о Программе Культурной Доступности, – добавил Флисиор с горькой усмешкой. – И теперь всё жду, что за мной придут.

– Но как вам удалось преодолеть последствия лазера? – спросила Визулинда.

– Я и сам не знаю…

Флисиор поведал принцессе о том, как сложно далось ему прозрение. Та внимательно слушала – и в глазах её всё больше разгорался интерес.

– Выходит, ваше исцеление как-то связано с чтением? – спросила Визулинда.

– Возможно, – пожал плечами Флисиор. – Немногие из отупевших читают книги и пытаются думать.

Принцесса поднялась со стула и, скрестив руки на груди, прошлась по комнате.

– Я как раз пишу работу, – сказала она. – «Взаимодействие лекарственных препаратов и методов транскраниальной стимуляции для лечения старческого слабоумия»…

– Желаете помочь генералу Альдагору?

– Желаю помочь всем, кому возможно… А вы знаете, что лазерная идиотия по своей патофизиологии напоминает старческое слабоумие?

– Я совсем не разбираюсь в этом, Ваше Высочество.

– Так вот, отупление лазером – это тоже своего рода транскраниальная стимуляция, только с обратным эффектом. Я же, напротив, хочу найти способ стимулировать активность головного мозга. Вы подали мне идею: а что, если попробовать стимулировать те участки мозга, которые ответственны за чтение?

Друзья проговорили всю ночь напролёт. Принцесса рассказала Флисиору о том, что вот-вот закончит учёбу и вернётся на Джоселин.

– Кстати, – впомнила она, – вы не пишете ничего нового? Я ужасно соскучилась по вашим книгам!

Флисиор поднял на неё печальные глаза и усмехнулся.

– Увы, нет, – сказал он. – Как-то не пишется мне, Ваше Высочество… Сейчас я занимаюсь только текстами для газеты.

– Но почему? – не унималась Визулинда. – У вас не хватает времени?

– Возможно, я просто не оправился до конца … Думаю взять отпуск и слетать на Эстер, к родителям. Знаете, мы не очень хорошо расстались…

– На Эстер-Ледерберг? – переспросила Визулинда. – Я возвращаюсь туда завтра. Если хотите, можем увидеться.

– Сочту за честь, – ответил Флисиор. – Ваше общество даёт мне дивное вдохновение.

Визулинда вышла от него окрылённая. Тонкие комплименты, которыми по привычке сыпал Флисиор, взволновали её неопытное сердце. Он позвонил ей, как только прибыл на Эстер – и вместе они провели несколько прекрасных недель.

Счастье омрачили плохие новости. Гардиальду и Стефании грозил тюремный срок. Визулинда приняла это болезненно.

– Я видела их фильм, – сказала она Флисиору, когда одним холодным утром они завтракали в постели. – Ребята почти докопались до правды о Программе Культурной Доступности.

– Не завидую, – усмехнулся Флисиор.

– Я почти уверена, что всё это моя вина…

– Почему?

– Там, на чердаке, мы много говорили. Теперь я понимаю, что сказала им достаточно…. Какие же мы с вами болтливые! А я всего-то и хотела, что дружить с ребятами…

При обыске в доме родителей Гардиальда нашли те самые книги, которые когда-то дарила Визулинда. Поздним вечером того же дня она явилась к ним и предложила свою помощь. Через пару часов принцесса отбыла на Джоселин, чтобы встретиться с Нотибреной.

– Я намерена помочь друзьям! – сказала Визулинда едва ли не с порога.

Нотибрена оглядела её и горько усмехнулась.

– Надеюсь, вы понимаете, чем это чревато? – спросила она.

– Ещё как понимаю! – воскликнула принцесса. – Однако я не собираюсь стоять и смотреть, как думающих людей сажают в тюрьмы!

– Тогда, может, попробуете изменить мир за один день?

Нотибрена смотрела спокойно, и в голосе её звучала ирония.

– Вы, либеральная интеллигенция, только и делаете, что жалуетесь на жизнь и разводите руками, – сказала Визулинда. – И при этом ни один из вас не сделал ничего, чтобы отстоять своих же!

– Какое-то однобокое у вас чувство справедливости, – заметила Нотибрена. – Сколько думающих людей сидит – а вы только сейчас опомнились.

Тем не менее, уже через сутки Визулинда осматривала новый корабль на частном космодроме одного чиновника.

– За сколько времени можно освоить эту махину? – спросила принцесса.

– Я получил свою лицензию за три джоселинских месяца, – ответил хозяин аппарата.

– У нас две недели. Думаете, успеем?

Космический корабль – совсем не капсула для близких перелётов. Студенты, которых выпустили под залог, штудировали руководство много дней подряд. В итоге Гардиальд и Стефания научились худо-бедно обращаться с аппаратом. Во время побега с ними был пилот, которого наняла принцесса.

Незадолго до того, как ребята бежали на Нэтти-Стивенс, Визулинда решилась откровенно поговорить с Флисиором. Она прекрасно понимала, что её подростковая влюблённость обречена, а случайное счастье не может длиться вечно. О том, чтобы спокойно жить на Джоселин-Белл-Бернелл, не могло быть и речи. Боясь, что ему не простят исцеления, Флисиор мучился кошмарами и ждал расправы. Постоянные поборы чистого энтузиазма истощали его талант.

– Я не идиотка, – сказала Визулинда, – и вижу, что вы несчастливы.

Флисиор лишь горько усмехнулся: спорить было бы глупо и подло. Он и так достаточно времени морочил ей голову.

– Всё это для меня очень болезненно, – продолжала Визулинда. – Заканчивается ваш отпуск… что вы намерены делать?

– Не знаю. Но я не хочу возвращаться на Джоселин.

– Если не боитесь, то можете лететь в моё имение вместе со студентами. Там никто не помешает вам заниматься творчеством. В Свободных Художниках есть много издательств, которые примут вашу книгу.

Флисиор смотрел на принцессу с грустной нежностью.

– Спасибо, Ваше Высочество, – ответил он, помолчав. – Но я был бы негодяем, если бы воспользовался вашей добротой.

– Прошу, не отказывайтесь, – настаивала Визулинда. – Если вам действительно не жаль работы у Хельмимиры – тогда бросайте всё и занимайтесь тем, чего действительно хотите. Харальдюф уничтожает гуманоидную культуру. Помочь вам – то немногое, что я могу сделать в противовес ему. Знаю: вам, конечно, мешают патриархальные предрассудки… Разве может мужчина принять помощь от девушки? Но подумайте о своём таланте. Неужели ради устаревших идей вы готовы закопать его в землю?

Была ночь; Флисиор и Визулинда сидели в гостиной. За окном дул промозглый ветер. На Эстер всегда было намного холоднее, чем на Джоселин.

– Дело не в патриархальных предрассудках, – признался Флисиор. – Я чувствую к вам огромную благодарность – но это совсем не то, чего вы заслуживаете. Я старался делать всё для вашего удовольствия – но понимаю, что обманул вас. Я не хочу быть лжецом и дармоедом. Мне хотелось бы отдать вам долг, но я понимаю, что это невозможно… Я желаю вам найти того, кто полюбит вас по-настоящему.

Визулинда заплакала. Флисиор хотел её успокоить – но понимал, что выйдет фальшиво.

– Не обращайте внимания на мою истерику, – сказала, наконец, Визулинда. – Мне достаточно того, что я от вас получила. Глупые