– Вы опоздали. – Голос Минфы хлестнул его, словно кнутом, прервав ход его мыслей. Он почувствовал ее в тот момент, когда вошел в комнату, – будто лед и пламя. Он предпочитал игнорировать помощницу, когда она была такой.

Расправив галстук и вернув на место запонки, он наконец готов был взглянуть на рыжеволосую нимфу. Ее губы, на тон темнее, чем волосы, недовольно надулись. Она не любила, когда ее игнорировали.

– Как я могу опоздать, Минфа, если следую только своему расписанию, а не чьему-либо еще?

Минфа была его помощницей слишком долгое время, и она уже прошла фазы, когда пыталась заявить права на него – на его время, на его владения, на его тело. Ее стремление все контролировать не осталось незамеченным Аидом. Он увидел в нимфе эту склонность, потому что она была характерна и для него самого.

– В постоянных опозданиях нет ничего привлекательного, Аид, даже если речь идет о боге, – резко осадила его она. Его губы едва не растянулись в улыбке, но он остался собранным. Его усмешка лишь сильнее разозлила бы ее. – Пока вы прохлаждались, мне пришлось развлекать ваших гостей.

Аид нахмурил брови:

– И кто же меня ждет?

Что-то во взгляде Минфы подсказало ему, что ответ ему не понравится.

– Леди Афродита.

Черт.

Минфа приподняла бровь. Он что, выругался вслух?

– Вы, вероятно, захотите поторопиться, – сказала Минфа. – Я настаивала, чтобы она подождала вас здесь, но она ответила, что без проблем найдет себе развлечения и внизу.

Отлично. Развлечения Афродиты всегда заканчивались одним и тем же – войной.

Он вздохнул:

– Спасибо, Минфа.

Явно довольная признательностью Аида, Минфа, все это время стоявшая со скрещенными на груди руками, опустила их.

– Попросить Илиаса принести вам выпить, милорд?

– Да. А лучше сообщи ему, чтобы не оставлял мой стакан пустым сегодня вечером.

Аид исчез, через мгновение возникнув на танцполе своего клуба. Он молча прошел среди смертных, оставаясь незамеченным ими. Именно так обычно и начинался его вечер – он бродил в толпе, наблюдая за смертными, что пришли сюда в поисках его услуг, взвешивал груз на их душах и отправлял своих людей сообщить им пароль этой ночи, чтобы подняться в лаундж-зону наверху.

Пароль не гарантировал игру с богом мертвых, это был лишь еще один шаг. Когда смертные проходили через двери второго этажа, в них поселялся страх, и этот страх либо заставлял их бежать прочь, либо доводил до отчаяния. И именно отчаявшиеся больше всего интересовали Аида. Только они были способны измениться, если им выпадал шанс.

Процесс требовал внимательности и включал многих игроков. Аид проиграл львиную долю сделок, но если получалось сохранить хоть одну жизнь, идущую по пути разрушения, он считал, что все не напрасно.

Аид почувствовал запах магии Афродиты – морской соли и роз. Она сидела на коленях у смертного мужчины, обвив руками его шею и вплетя пальцы в его каштановые волосы. На нем был темно-серый костюм, а на его левом безымянном пальце сверкало обручальное кольцо. Аиду даже не надо было заглядывать в его душу, чтобы понять, что тот был обманщиком и изменщиком.

– Может, поедем ко мне, детка? – спросил мужчина.

Афродита надула губы. Аиду пришлось признать, она отлично играла свою роль. Смертный и понятия не имел, что был ей омерзителен.

– Ой, я хочу побыть тут подольше. Разве ты не хочешь сыграть с Аидом?

Мужчина сжал пальцами ее ягодицы.

– Уже не хочу. Ты все, что мне нужно.

– Правда? – Ее это не впечатлило, но она все равно прильнула к нему. – А чего тебе не хватало раньше?

Ладони Афродиты легли на грудь мужчины. Аид знал, что она делает – вынуждает мужчину сказать ей правду.

– Я не уверен в себе. Мне нужно знать, что меня все еще хотят другие женщины.

– А разве тебе не достаточно, чтобы тебя хотела твоя жена? – Прелестный рот Афродиты изогнулся в оскале. У мужчины округлились глаза. Было очевидно, что его мозг не понимал, почему у него изо рта вылетают эти слова.

– Я люблю свою жену, – произнес он. – Мне нужен только секс.

– О, и это все? – Она похлопала ресницами, а потом произнесла голосом, приглушенным темнотой и наполненным обещанием: – Что ж, когда ты сегодня вечером вернешься к своей жене, она больше не будет тебя желать. Она будет кривиться от твоих прикосновений, а от твоих поцелуев ее будет тошнить. Она откажет тебе, а потом бросит.

Мужчина распахнул глаза. Аид понял, что он увидел Афродиту в ее истинном облике. Богиня могла быть коварна, когда хотела того. Смертные с начала времен строили представления о богах, и их обычно шокировало, когда те оказывались совершенно иными. Афродита не была исключением. Смертные верили, что ее интересовал лишь секс и она искала развлечений и удовольствий, флиртуя как с богами, так и со смертными, но правда была в том, что она могла быть и мстительным богом, особенно по отношению к тем, кто предавал любовь.

Вероятно, пришло время Аиду показать себя.

– Афродита, – произнес Аид.

Богиня повернулась к нему и улыбнулась.

– Аид, – промурлыкала она. Ее голос был таким чувственным, что, хотя она только что прокляла смертного, которого все еще использовала в качестве кресла, его глаза затуманило желание.

– Кажется, этому смертному достаточно развлечений на этот вечер. Почему бы тебе не дать ему отползти?

Лицо Афродиты изменилось при упоминании смертного, и она обернулась, чтобы еще раз пронзить его свирепым взглядом, прежде чем спрыгнуть с его коленей.

– Беги, змея.

Смертный подчинился.

– Что? – огрызнулась Афродита, снова взглянув на Аида.

Он приподнял брови:

– Да ничего. Вот только вряд ли ты восстановишь эго этого мужчины, забрав единственную любовь, что у него была.

Она отряхнула руки.

– Он предал любовь, так что больше ее у него никогда не будет.

– Я не считаю твое наказание несправедливым, вот только оно вполне может сотворить монстра.

– А что бы сделал ты, если бы он пришел к тебе заключить сделку?

Аид не знал. Он видел, что душу мужчины тяготили многие ноши – самоутверждение через секс было лишь одной из них.

– Полагаю, это зависело бы от того, о чем он бы меня попросил. – Как раз в этот момент подошел Илиас с бокалом розового вина для Афродиты и виски для Аида. Когда сатир ушел, Аид выжидательно взглянул на богиню любви.

– Ты не часто удостаиваешь эти стены своим вниманием, Афродита. Что я могу для тебя сделать?

Она сделала глоток вина, не отводя от него взгляда.