Аид заставил ее увидеть всю картину целиком, не будучи ослепленной страстью, – но в том, что не касалось ее страсти к нему.

– Так иди к нему. Расскажи, почему тебе больно, объясни, как это исправить. Разве не в этом ты так хороша?

Персефона не смогла сдержать смех, вытирая глаза от слез.

– Ох, Геката. Он не хочет меня видеть.

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

– А ты не думаешь, что если бы он хотел, то сам пришел бы за мной?

– Может, он просто решил дать тебе время.

Геката посмотрела на улицу, и Персефона проследила за ее взглядом. У нее перехватило дыхание, и сердце бешено забилось в груди.

Всего в нескольких футах от них стоял Аид. Одетый во все черное, он никогда еще не выглядел так мужественно. Его взгляд, темный и пронизывающий, был прикован к ней, и она никогда не видела его таким уязвимым – он надеялся, но боялся.

Персефона поднялась со стула, но не сразу смогла заставить свои ноги двигаться. Она неуклюже шагнула вперед, а потом сорвалась на бег. Аид подхватил ее, когда богиня прыгнула в его объятия и обвила ногами его талию. Он прижал ее к себе, уткнувшись лицом ей в шею.

– Я скучал по тебе, – прошептал он.

– И я по тебе, – произнесла и слегка отстранилась. Она всмотрелась в его лицо, провела пальцами по щеке и изгибу губ. – Прости.

– И ты меня, – сказал он, и она поняла, что он изучает ее так напряженно, словно пытается запомнить каждую черточку. – Я люблю тебя. Надо было сказать раньше. Я должен был сказать тебе в ту ночь в купальнях. Я знал уже тогда.

Она улыбнулась, вплетая пальцы в его волосы.

– Я тоже люблю тебя.

Их губы слились в поцелуе, и весь мир вокруг словно растаял – хотя их уже окружило несметное множество людей, фотографирующих и снимающих влюбленных на видео. Аид первым прервал их поцелуй, и Персефона подняла на него взгляд, одновременно раздосадованная и слегка потерянная.

– Ты должна мне услугу, богиня, и пришло время мне ее потребовать. – Его глаза начали темнеть.

Сердце Персефоны сильно забилось у нее в груди.

– Вернись в подземное царство вместе со мной.

Она хотела возразить, но он заставил ее замолчать поцелуем.

– Живи между мирами, – сказал он. – Но не покидай нас навсегда – моих людей, твоих людей… меня.

Персефона смахнула слезы. Он все понял. У нее будет лучшее от двух миров. И у нее будет он.

Лукаво улыбнувшись, она провела ладонью по его рубашке.

– Я хочу сыграть в карты.

Уголки его рта приподнялись, глаза потемнели.

– Покер? – уточнил он.

– Да.

– Ставки?

– Твоя одежда, – ответила она.

И они исчезли.

Не сводя темных глаз с Персефоны, Аид откинулся на спинку кресла, сидя за обсидиановым столом, и поднес пальцы к губам. Войдя в его офис, Персефона удивилась, увидев его там. С момента их знакомства она не видела его сидящим за этим столом.

– О, так этот стол здесь не просто для интерьера. – Ее губы изогнулись в улыбке, и она на мгновение забыла, зачем сюда пришла.

Аид приподнял бровь и оглядел ее с головы до ног. Она намеренно оделась сегодня вызывающе – в облегающее красное платье. Лямки были тонкими, а глубокий вырез подчеркивал красивую грудь. Наверное, это было не совсем честно, но она решила, что это облегчит удар, который она собиралась нанести.

– Я могу быть очень продуктивным, если захочу, – сказал он.

– Правда?

– Да, как ты уже знаешь, дорогая, я исключительно многозадачен, – произнес он, и воздух между ними стал наэлектризованным.

– Хм-м. Кажется, именно про это твое качество я совсем позабыла. Может, ты мне напомнишь?

Аид сжал кулаки, но не сдвинулся с места. Взгляд его упал на растение, что она держала в руках.

– Ты мне что-то принесла?

Момент был загублен, и неудивительно. Минфа много чего загубила, когда была нимфой. И даже будучи растением, она продолжила свое дело.

Персефона поставила горшок с мятой на край стола Аида.

– Честно говоря, я возвращаю то, что принадлежит тебе.

Брови Аида сошлись на переносице.

– Думаю, я бы запомнил, если бы забыл у тебя дома горшок с мятой, Персефона.

– Ну, знаешь ли, это… растение не всегда было растением.

Аид ждал.

– Оно было нимфой. Минфой.

Персефона не знала, о чем он думает, сердце бешено колотилось у нее в груди, а тревога сдавливала грудь. Она репетировала перед зеркалом, как сообщит ему эту новость, прежде чем перенестись в «Неночь», подняться по лестнице и войти в кабинет Аида. Ей пришлось идти быстро, иначе бы она не выдержала и вернулась домой.

Но пришло время ему узнать правду.

И теперь, когда слова слетели с ее губ, бог сидел молча и неподвижно. Она ожидала от него большей реакции.

Спустя мгновение он заговорил:

– Так ты говоришь, что это, – Аид указал на мяту, – моя помощница?

– Да.

Он смотрел не на растение, а на нее.

– И почему моя помощница стала растением, Персефона?

– Потому что… – Богиня отвела взгляд и призналась: – Она вывела меня из себя.

Аид ждал, и в его молчании слышался вопрос. Она не стала ничего добавлять, и тогда он спросил:

– И чем же Минфа так тебя расстроила?

Список был длинным – близостью к Аиду, мнением, что Персефона была ему не парой, тем, что нимфа обманом заманила ее в Тартар… Но что по-настоящему вывело богиню из себя, так это то, что Минфа назвала ее лишенной могущества.

Но она пришла сюда не за тем, чтобы жаловаться. Так что Персефона ответила:

– Это уже не важно. Я все уладила. – Аид приподнял бровь, и прежде чем он смог сказать что-то еще, девушка продолжила: – Я решила дать тебе возможность вернуть ей ее истинный облик.

Уголки его рта приподнялись, глаза заблестели. Аида ситуация явно позабавила, так что ее беспокойство стихло.

– Ты хочешь, чтобы я принял это решение?

Персефона моргнула:

– Она ведь твоя помощница.

Аид наклонил голову, изучая ее. Он решал, что ему делать, и это заставило ее понервничать. Он встал и обошел стол. Персефона повернулась к нему, и Аид приподнял ее подбородок пальцами, заставив запрокинуть голову.