Он поцеловал мне руку:

– Благодарю тебя, госпожа!

– Без «госпожи», – сказала я. – Анита, простоАнита.

– Благодарю тебя, Анита, – повторил он и сновапоцеловал мне руку.

– Пожалуйста, Реквием, встань с пола.

Он встал.

– Я бы очень был рад сесть рядом с тобой.

Я вздохнула и кивнула.

Он сел рядом со мной по другую сторону от Жан-Клода, но такплотно, что его ноги меня коснулись. Ну-ну, только этого мне сейчас не хватало.

Глядя на его грудь, где остались раны от ножа, почтиоказавшиеся смертельными, я спросила:

– Что будем делать с Менг Дье? Она показала, что оченьопасна, и в команде играть совсем не хочет.

– Убить, – предложила Элинор.

Я посмотрела на Жан-Клода.

– Я бы предпочел найти другое решение, но, быть может,придется.

– Ты слишком сентиментален, Жан-Клод. Чувствуешь своювину, что украл ее смертную жизнь. Но это великий дар, а не проклятие.

– Уж что чувствую, то чувствую, Элинор.

– Проследи, пожалуйста, чтобы из-за твоих чувств намвсем не погибнуть. – Она посмотрела на меня. – Итак, я думаю, чтоесли Анита действительно будет оборотнем-универсалом…

– Быстро расходятся вести, – сказала я, глядя наЖан-Клода.

– Я хотел услышать мнение кого-нибудь достаточносильного, чтобы иметь свое мнение.

Хотела я поспорить, но не могла. Элинор сейчас была самымсильным вампиром в его группе. Видно хотя бы из того, что она проснуласьпервой.

– Как я уже сказала, если Анита действительно будетоборотнем-универсалом, то это могут быть не просто львы, волки и леопарды, когоона привлекает – это могут оказаться все оборотни, или многие из них. Почти всеприехавшие мастера привезли своих подвластных зверей, так что эту теорию намнадо проверить до того, как подпускать ее к ним. Огюстин, я думаю, спуститтакое оскорбление, поскольку одержим вами обоими, да и напал первым. Нарушениепротокола на его совести, а не на нашей. Но если Анита переманит от мастера ещекакого-нибудь оборотня, тот может и не простить.

– Согласен, – сказал Жан-Клод, – и мы должныпроверить, как мастера вампиров не из линии Белль реагируют на ardeur Аниты.

– И где мы достанем мастеров вампиров и другихоборотней для проверки наших теорий? – спросила я.

В дверь постучали.

– Жан-Клод, это я, Римус.

Римус вошел и закрыл за собой дверь. На этот раз он смотрелпрямо на нас и смотрел сердито – я решила, что этим и объясняется прямойвзгляд.

– Я вам говорил, что если сюда еще придут, я не впущуникого без присутствия меня и моих охранников.

– Я помню, – ответил Жан-Клод.

– Я говорил о любом другом вампире, но уж эти двоеточно сюда не войдут, если у вас не будет телохранителей по эту сторону двери.

– Какие двое? – спросила я.

– Истина и Нечестивец пришли, – сказал Римус.

– Истина и Нечестивец, – повторила Элинор. –Вот это интересно. Они сильны, и они не из линии Белль.

Я покачала головой:

– Истина уже отведал вкус ardeur'а, когда я привязалаего к Жан-Клоду. И он не бегает за мной вот так.

Я ткнула пальцем в сторону Реквиема.

– А ты питала ardeur от Истины? – спросила Элинор.

– Нет.

– Тогда надо попробовать.

– Нет, – отказалась я.

– По крайней мере, предложи им, – настаивала она.

– Нет, – ответила я с чуть большим жаром.

– Они клялись в верности Жан-Клоду. Они не покидаютнас.

– Нет, – сказала я. – Нет – и все.

– Хорошо, не кормись от них. Пусть посмотрят, –предложил Жан-Клод.

– Что это может значить? – спросила я.

– Сэмюэл смотрел, как ты питаешься, и его не тянуло таксильно ни к тебе, ни ко мне. А Хэвена притянуло так, что его пришлосьоттаскивать, почти как Огюстина. Быть может, если Истина и Нечестивец будут втой же комнате, где ты питаешь ardeur, это нам подскажет, выходит ли эффект запределы линии Белль.

– И еще нужен будет кто-то в той же комнате из линииБелль, близкий по силе. – Я посмотрела на Элинор.

Она улыбнулась мне:

– У меня любовь, Анита, настоящая любовь. На меня неподействует.

– Некоторые виды ardeur'а все равно действуют, –сказала я.

– Очень ненадолго. Но то, что я сейчас влюблена, делаетменя непригодной для испытания.

В дверь снова постучали. Римус открыл, кому-то что-то сказали обернулся к нам, на этот раз уже не глядя прямо.

– Там Лондон. Он из линии Белль, если не ошибаюсь?

– Да, – подтвердила Элинор.

– Так что, – спросила я, – я буду питатьardeur, а они скажут, насколько их тянуло?

– Такой вот способ тестирования без слишком большогонапряжения твоих нравственных чувств, – сказала Элинор.

– Ага, просто заниматься сексом в комнате, где на менябудет глазеть целая группа мужчин?

Жан-Клод покачал головой и улыбнулся:

– Можно просто питать ardeur, ma petite. Это необязательно должен быть секс, если ты его не хочешь.

– Стыдно как-то вызывать нарочно ardeur, когда я неголодна, – сказала я.

Он вздохнул:

– Может быть, но куда лучше вызывать его сейчас, когдамы можем его контролировать, чем потом, когда прибудут гости, а контролироватьмы не сможем.

В такой формулировке это имело смысл, но…

– А от кого мне кормиться?

Жан-Клод показал на Реквиема:

– Он уже попал под огонь.

– Класс. Я теперь еще и огонь.

– А питание от крови столь сильной, как твоя, поможетускорить заживление его ран.

И это было правдой, но…

– Хорошо, но только если ты объяснишь каждому условияэксперимента. Участники должны согласиться, иначе я не стану этого делать.

– Разумеется, ma petite. Я ни за что не поступил быпо-другому.

Глядя в это красивое и непроницаемое лицо, я была почти насто процентов уверена, что это ложь.

Пройти тест согласились все. И даже каждый был довольнее,чем я. О’кей, каждый, кроме Римуса и некоторых из охранников. Наверное, онипросто не сомневались, что какая-нибудь разразится фигня, а им потом подбиратькуски. Я с ними была согласна.