– Тогда они оба проиграют! – буркнул Коротыш. – Вы это… пробуйте все комбинации.

Бекки тряхнула головой, чтобы вытрясти из неё синус угла А и освободить место для моста с великаном. Итак, что у нас есть? Тихоходная бабушка! Вот её-то мы и отправим первой! Но пусть она идёт не с папой, а с внуком – всё равно её десять минут пропадают. Но как же быть с фонарём? Отправить мальчишку назад и потерять пять минут?.. Не получается! А что, если…

– А может, мост выдержит троих? – не сдавался Дон. – Внук маленький, а папа тоже лёгкий – вон как он быстро бегает! Если рассчитать удельный вес моста… И вообще, эта сова старая! Её, наверное, салаги из ремесленного фаршировали.

Дуэлянты с напряжёнными лицами стояли в разных углах гримёрной. Если даже Карл не может решить, значит, в условии точно ошибка!..

– Можно перебросить фонарь через мост! – осенило тощенького болельщика без шарфа и прочих знаков отличия. – Или посадить внука папе на плечи. А ещё лучше – бабушку!

– Ты долго думал? – рассердился секундант. – Ещё одно замечание – и… – Он посмотрел на часы и пожал плечами: – Вообще-то три минуты прошли. Так как ни один из дуэлянтов не нашёл ответ, предлагаю аварийный вариант. Кто из болельщиков хочет рискнуть?

Вокруг одобрительно засвистели.

Мартин Краммер первым вышел на середину. Уверенный, собранный – как обычно. От противоположной стены отделился коренастый парень в очках и встал рядом с Леоном. Бекки его узнала: он из матшколы, из тех, кто срезался в полуфинале.

– Отлично, – кивнул секундант. – Двое против двоих. Может, есть ещё желающие?

– Может, и есть, – отозвался приятель Леона, один из тех аристократов из маткоманды, кто до самого финала смотрел на неё как на пустое место.

Теперь их было трое, трое против двоих.

– Больше нет желающих? – Стас Гудман выдержал паузу и без выражения пробормотал привычную формулу: – Согласно дуэльному кодексу побеждённый должен в течение часа покинуть академию. В случае групповых дуэлей это правило распространяется на всех участников проигравшей команды. Нарушивший дуэльный кодекс подвергается остракизму и всеобщему презрению. По Закону чести!

– Можно мне тоже? – что-то словно толкнуло Бекки.

Скоро они всё про неё узнают, и это – её последняя дуэль! Finita la commedia…

Леон приподнял одну бровь: «Тебе, Арон, всё мало? Ну-ну…»

Бекки в упор посмотрела на него, пытаясь придумать достойный ответ. Кажется, именно в эту секунду она «увидела» решение – простое и такое очевидное!

«Эту задачу решит любая девчонка», – вспомнила она давние слова Леона.

– Эту задачу решит любая девчонка, – отчеканила она, небрежно забросив конец полосатого шарфа за спину. (Эту небрежность она освоила не сразу, упражняясь перед зеркалом в вестибюле академии.)

– Даже так? – не поверил приятель Леона.

Стас Гудман, кажется, тоже решил, что она блефует.

– Итак, трое против троих. Три дополнительные минуты. Время! – объявил он, словно не заметив обмена колкостями между противниками.

Мартин хотел что-то сказать, но Бекки его опередила.

– Ответ готов! – крикнула она. – Нужно сначала…

– Не торопись, Арон, – вмешался секундант. – Если ты сейчас ошибёшься, обратного хода не будет.

– Знаю! Ответ готов! Сначала пусть идут папа с мамой (две минуты). Потом один из них (ну, скажем, папа) возвращается с фонарём (одна минута), а через мост оправляем бабушку с внуком (десять минут, итого – тринадцать). Потом… Мама быстренько за две минуты перебегает через мост к папе, и у них остаётся ещё две минуты, чтобы, спокойно помахивая фонариком, перейти через мост! Вот!

Она хотела ещё что-то сказать, но не успела. Гримёрная взорвалась, как та самая мина из задачи.

– Браво, Арон!!!

– Ур-ра!!!

– Бря-я-ям! Молодец, братишка!

Карл кладёт руку ей на правое плечо, Мартин на левое. Бард ударяет по струнам – и гитара откликается, наполняя гримёрную радостным звоном.

– ПОЗОР! – услышала она.

– ПОЗОР! – услышала она.

И остальные тоже услышали, хотя Стив произнёс это слово негромко. Он стоял в дверях, грозно шевеля треугольными бровями, а из-за его спины выглядывал распорядитель.

– Победители – на сцену! Сколько мож… – начал распорядитель и неожиданно чихнул. – Пчхи!.. Сколько мож… А что здесь, собственно, происходит?!

– Ничего особенного, – успокоил его Стив. – Обычная дуэль, запрещённая правилами. Позор!

– Но почему? – не выдержал Карл, с вызовом глядя на Стива. – Вообще-то ВСЕ дуэли запрещены! Чем мы хуже других?

– Вот именно! – зашумели зрители. – Вы же не знаете из-за чего!

– Догадываюсь! – усмехнулся Стив. – Но я не об этом.

Бекки стояла вся пунцовая. Она одна видела, что Стив лишь изображает негодование, и весьма неумело. Старательно хмурится, морщит лоб, а брови весело подпрыгивают. И глаза совсем не строгие.

– Я не об этом, – повторил Стив, переводя взгляд с одного дуэлянта на другого. – С каких это пор вы, господа-будущие-знаменитые-математики…

Пауза. Слишком долгая даже для блестящего актёра. А уж для дилетанта – и подавно! Пауза тянется, тянется – и уже не только Бекки заметила, что суровый обвинитель изо всех сил пытается подавить смех.

А когда ему это удалось, Стив обрушил на головы зрителей «ударную» реплику:

– С каких это пор вы, господа математики, сражаетесь на дуэлях с девицами?! Как-то не по-мужски, вам не кажется?

Больше Стив не играл. Довольный эффектом, он распустил свои брови, покинул «сцену» и умиротворённо занял место среди публики.

Если бы Бекки была сторонним наблюдателем, последующая мизансцена доставила бы ей море удовольствия. «Будущие-знаменитые» растерянно крутили головами, пожимали плечами и пялились друг на друга.

– Кто тут девица? – спросил очкарик из команды Леона. – Может, я? Или ты, Леон?

– Бря-я-ям! Приехали! – откликнулся со своего места на полу Бард. – Это что, такая шутка?

– Если вы на Эмму намекаете, то она тут ни при чём, – хмуро заметил Карл. – И вообще, то пари – дело прошлое!

Бекки умоляюще посмотрела на Стива, но поддержки не нашла. Да и что он мог сделать? Finita la…

Нет, не finita! Не конец!

Мартин пристально смотрит на неё, маска невозмутимости сползает с его лица. Сейчас он похож на того мальчишку, который окликнул её в Кривошеевом переулке.

– Бекки?..

– Вот именно! – вмешался распорядитель. – Бекки Гриффин и Карл Риган. Победители – на сцену!