с Писсаро), которыми матросы становились все как один, как тридцать три богатыря, за время вынужденной сублимации. И постоянных словесных игр в курилке. В верлибры и словесные ребусы. Чтобы никто и не догадался: о чём ты, там, на самом-то деле, думаешь и тоскуешь?

О том же самом! Раз только об этом весь рейс и говоришь в курилке, программируя своё мышление. Чтобы наконец-то вывалиться заграницей по пути на родину из опломбированного Крокодилом Аресом и его другом Ганешей в роли Чебурашки «Голубого вагона» в чисто поле, ставшем для тебя полем битвы со своими инстинктами. Всего за три дня в «Розовых кварталах», пустившими тебя по миру.

Но разве это ощущение полнейшей вседозволенности, полностью меняющее выражение твоего лица и выворачивающее наизнанку всю твою душу (а затем — карманы) можно в себе сдержать, а потом хотя бы попытаться передать своими словами? Тем более — своей жене, этому литературному критику со скалкой?!

Роль которой на судне и играл Арес, поигрывая скалкой списания с судна с занесением в твою трудовую книжку магическую цифру тридцать три.18

Богатыря. Тут же сдувались и становились более податливыми. Забитыми жизнью матросами обработки в чешуе и слизи. Обрывая свои мечты о том, чем они снова займутся на берегу. Перестав обсуждать это в курилке.

И старпом постоянно критиковал поведение матросов, находя им очередные занятия. Ерундой. Чем сильно отвлекал нашу главную героиню от чтения в курилке «Миропонимание новой эпохи» Клизовского и других не менее толстых, не укладывающихся в голове у остальных матросов книг. Красиво размышлявших вслух лишь о безобразном.

Где Афродита давно уже не пила и не курила, постоянно задыхаясь от дыма матросни. Но куда ещё она могла податься? Ведь на судне не было глубокого подоконника у окна, куда можно было бы укромно забраться. Как в детстве. Одной из её любимых героинь. И закрывшись ото всех плотными шторами, погрузиться в чтение. Как говорится, происхождение обязывало. Доказывать своё внутреннее благородство даже среди плебеев. Физически став одной из них. Но — не интеллектуально!

И лишь заметила в огромном зеркале над тремя умывальниками возле двух туалетов, что её новые небесно-голубые глаза покрылись от злости к Аресу тоненькой чёрной радужкой. Окантовкой зла! И лишь удивилась тому, как быстро все эти глупые душевные процессы отражаются «прямо на глазах». Не даром говорится, что «глаза — зеркало души». Разглядывая свою душу в зеркало. Не желая снова её терять.

Но было уже поздно. Божественная Афродита, эта «Краса длинная коса», как она сама с невольной улыбкой себя называла, в нём вдруг вскипела и тут же захотела этому грубому мужлану отомстить.

Но — как? Кто она, а кто — он? Чуть ли ни полубог в тех социальных условиях. Где было только одно безусловное божество — капитан судна (Бог-Отец). К которому в гости залетело ещё одно божество — флагманский капитан на ближайшем перегрузчике вместе с почтой. И было очень разочаровано, что нет рыбы и оно не может передать Кроносу своё многолетнее мастерство. И опустошало вместе с капитаном его запасы «Капитанского рома».

Ганеша и сам был очень удивлён, когда перед рейсом на палубу вместе с тарой, барабанами с желтой лентой и вощёными вкладышами для упаковки филе минтая поставили целых два поддона этого пойла. И аккуратно вытаскивал и оттягивал стропа. Чтобы поддон, по его вине, случайно не перевернулся, когда троса унесутся ввысь. Особенно же удивился тем, что всё это «богатство» (ведь в море каждая бутылка — на вес золота!) принадлежало одному капитану. Остальные матросы невольно сглатывали слюну от аппетитов Кроноса, бродя по палубе вокруг поддона. Только и ожидая того самого мгновения, когда Ганеша — на долю секунды — замешкается со стропами, отвернётся и…

Но тот и сам был так сильно заворожён этим зрелищем, что не в силах был отвести глаз! Истекая слюной восторга.

Только позже узнав от Ареса, что капитан сразу же посчитал в уме количество предстоящих дней в море, поделил все эти долгие дни на количество бутылок в ящиках и заказал доставку. И весь рейс чувствовал себя более чем комфортно. Как всегда, помножив всё это дело на два. На всякий случай.

И не прогадал! Когда рейс продлили.

Выпивая каждый день ровно по одной бутылке и подстрекая своего непьющего старшего помощника на смелые подвиги. Во имя порядка! А не «токмо во имя пославшей мя (подальше судовой) жены». Чтобы матросам просто некогда было обслуживать её — посторонние от Кроноса — интересы.

Ну, да, капитан ревновал Гебу к кому ни попадя. Особенно — к Ганеше, этому умнику! Ну, и ещё к одному особенно симпатичному молодому мотористу Гераклу, имевшему неосторожность прямо посреди рейса впустить её к себе в каюту. И не раз! Как выяснилось в дальнейшем: «На предмет распития спиртных напитков».

Что они там делали после того, как даже не допили первую бутылку водки? Знает один лишь бог!

Ну, и — пожилой напарник Геракла Еврисфей, который в разгар застолья вдруг объявил «молодым», что ему уже давно пора на вахту. И сделал вид, что уже не видит, как эти двое у него за спиной целуются.

На допросе у капитана. Где полностью отрицал свою причастность.

Ко сну на диване ЦПУ в машинном отделении.

А потому-то Кронос, знавший всю эту ситуацию, так сказать, изнутри, и не верил ни в какое мужеложство. С такой-то легко доступной, как он уже и сам считал (по пальцам), гулящей по каютам девкой, которая ему досталась тут на время рейса в жёны.

И не только ему. Понял Кронос, как только стали заканчиваться пальцы (даже — на ногах!). Заставляя в поисках своих «молочных братьев» гонять Ареса по каютам и буквально вынюхивать. Запах разложения. Ведь там, где была выпивка или ещё что, там была и она. Тут же! Компенсируя сенсорный голод и жажду общения. Ну и… если получится. Само собой. А «не корысти ради».

Побуждая Ареса бороться с пьянством. Которое и вело, Кронос был просто уверен, к моральному разложению. Абсолютно всех членов экипажа. То есть — ревнуя Гебу уже ко всем!

А потому-то видя Ганешу завсегдатаем в каюте старпома, утешал себя мыслью о том, что хотя бы его к ней ревновать не нужно. Уже. Хотя… До этого держал его чуть ли не за… заглавного кандидата на списание. Всё порываясь метнуть телеграмму-молнию в отдел кадров. И если б не грозная Немезида…

Ведь всего год назад именно Ганеша и его друг Нарцисс в