носовой каюте, устроив себе прямо в начале рейса внезапное «день рождения», то есть чуть ли не на глазах у всех (можно сказать — публично!) эти два хитрых олуха отбили у него нимфу Эхо. И его дружок Нарцисс ещё долго дожёвывал эту жестковатую уже для него отбивную, всё не решаясь её сплюнуть. Даже — на берегу. А сам Ганеша, этот скользкий тип, ускользнул тогда от ответственности — к себе в каюту. По крайней мере, всем так говорил. И всячески отрицал на допросе свою причастность.

Хотя то, что до этого эта червонная дама несколько дней тасовалась у него в каюте с другими валетами, а затем ещё пару недель — уже и без них, заставляло Кроноса у себя в голове отрицать его отрицание. Как какого-нибудь марксиста. Через «снятие». Буфетчицы. Подозревая о том, что Эхо, на тот момент, Ганеше уже просто-напросто надоела. Как и любая навязчивая идея. Со своим синтезисом. Ведь любая девушка за пару недель непрерывных соитий так или иначе теряет для тебя всё своё волшебство и притягательность. Даже — запретного плода. А тем более — женщина. То есть — уже не первой свежести. Вот Ганеша тогда и слился. В душ. От греха подальше. Если верить его научно-фантастическим рассказам. Своим товарищам. Наверняка же догадываясь, что друзья его сдают? В которые так хотелось верить! Этому Любимцу — публики. Который передал её своему дружку Нарциссу, как эстафетную палочку. Причем, уже не первую. Мол, проверено, мин нет. Нормальный!

И с тех пор капитан не менее постоянно держал Ганешу «на карандаше».

Что тот видел у капитана по глазам и еле сдерживал усмешку. Заставляя Кроноса подозревать, что тот опять напился и ржёт без повода. И постоянно заставлял своего старпома тут же вызывать его к себе в каюту по спикеру. И проверять сие явление более трезвым, чем у него самого, взглядом.

Поэтому, какое мужеложство? Это было бы самым лучшим вариантом!

Но практика упрямо показывала ему обратное. Высунув из-за угла язык. И тут же убегала. Вместе с ней, обладательницей его сердца!

Хотя, кто его знает, почему именно Ганеша тогда от этой певички отказался? Если действительно отказался. Периодически отлавливая её в коридоре и грубо затаскивая к себе в каюту. А та и рада! Дурёха. Снова «спеть» для него партию. В его микрофон. Своему тайному — от других — поклоннику. Её и только её фанату! И не поимели ли они тогда её вдвоём? На брудершафт! В этом публичном доме в носовой каюте, оставив его с носом. Да фиг уже с ней, с той певичкой, пора уже выкинуть Эхо из головы! Но всё равно обидно, что какой-то более молодой, чем ты, обычный матрос без копейки денег, можно сказать, голодранец… Да ещё и не один! И если б не Немезида… Эх, была бы она помоложе, то Ганешу можно было бы вообще ни к кому не ревновать. И ни о чём не думать.

И капитан постоянно посылал старпома проверить то, чем они, там, занимаются? И если — ничем, найти занятие. Пока они и сами не догадались чем (а точнее — кем) себя занять. Снова устроив публичный дом у себя за красными шторками. Напоив медовухой и поимев Гебу уже всей бандой…

На что Афродита тут же решила хоть как-то отреагировать. Недопонимая, что за каша варилась в голове у капитана, кипела и выплёскивалась. Обжигая тех, кто даже случайно оказывался с ним рядом. Заставляя плеваться кипятком! Особенно, когда флагманский собутыльник его покинул.

Наивно думая, что Арес действует по собственной инициативе.

Так как всё это стало понятно только сейчас. И то — не до конца. Ведь душа другого — потёмки. Как любил шутить князь Потёмкин, уезжая к себе в деревню, которую князю приходилось тут же отстраивать и благоустраивать. Буквально на пустом месте. Чтобы провести там уик-энд. И уже не попасть впросак, как в прошлый раз, когда по приезду в столицу его знаменитая любовница спросила:

— И где это вы всё это время пропадали-с, князь?

— В своей деревне-с! — гордо ответил князь.

— Но я посылала гонцов во все окрестные деревни. И они ни в одной из них вас не обнаружили-с. — лукаво улыбнулась Екатерина. Задним умом понимая, что она у него Вторая. — Как и одну из моих лучших фрейлин! Что и заставило меня вспомнить именно о вас. Любителе слабого пола-с.

— Дубового-с! — возразил князь. — А также стен и потолка-с, извольте сами проверить. Вот карта-с.

— Который неожиданно ударился головой в строительство? — поразились фрейлины. И захихикали.

— Причём — без каски! — разочарованно добавила ложку саркастического дёгтя в их медовые улыбки его знаменитая любовница и потеряла интерес к беседе. Понимая, что «вынос мозга» не состоялся. Из-за его отсутствия.

Но иногда, когда вдруг пропадала особенно лакомая фрейлина, она всё же ездила и проверяла. Сама-с. И была полностью удовлетворена! Прямо в новой деревне. Вначале Потёмкиным — физически, а потом и фрейлиной — психологически, удовлетворяя чрезмерное любопытство. Но уже — в столице. После того, как та наконец-то вернулась от родителей из Петергофа.

— Или — из-за границы?!

Или ещё один чёрт знает откуда, лишь бы случайно не ляпнуть то, что уже говорила её предшественница. И её тоже не уличили во лжи! Спешно покинув дворами деревню Потёмкина и примчавшись в столицу обходным путём.

И Афродита перебирала в горсти свои орудия мести. Так. Её главное оружие — слово! Не то. На Потёмкина Арес не тянет-с. Добро. Опять не то. И нашла ещё одно — любовь. О, да! Подобно «вечному огню» пылающее холодным синим пламенем сердце, ко всем исполненное сострадания истинной любви. Как там бишь оно по-гречески? Агапе. Решив отомстить этому дерзкому мальчишке! Что посмел нарушить, разбить хрустальный гроб ея покоя. И распустила русы косы очарования. Которые Афродита позаимствовала из собственной памяти у той прекрасной юной особы, с которой Ганеша сидел в школе за одной партой с первого по седьмой класс. И постоянно поражался её практичному уму и уже тогда симпатичному, но всё ещё слишком широкому для идеала лицу, крепкой ладной фигуре и её толстой русой косе золотисто-пенькового цвета. Что постепенно становилась — в его взрослеющих глазах — всё более золотой. Ведь фамилия и характер у неё были столь же боевыми, как и самый лучший автомат в мире. Поэтому родители, видя её довольно-таки средний род, дали ей среднее же имя. Нечто среднее между мужчиной и женщиной: Филот. Поэтому когда они, по программе, проходили