– Тебя это и в самом деле волнует? – мрачнопереспросил Малышевский. – А ведь ты запросто мог вскочить и броситься нашею главаря терров с воплем: «Хадашев, дружище, Тракторист мой дорогой, мы жетысячу лет знакомы!» Глядишь, и не тронул бы тебя старый знакомец… Или тыхочешь сказать, что услышал эту фамилию вкупе с кличкой впервые вместе с нами?Может быть, ты также хочешь сказать, что и Тракториста впервые поимел счастьелицезреть лишь на борту «Русалки»?.. Молчишь?

– А вот и я! – Каха Георгиевич, как ни в чем небывало, поставил на стол огромное блюдо с зеленью и горкой свалилножи-вилки. – Мне нальет кто-нибудь вина? А почему шашлык не кушаем?!

– Кушаем, Каха, кушаем, – сказал Больной и в самомделе поднял шампур, зубами снял крайний кусочек мяса.

Малышевский налил и Грузину. Тостов никто не произносил.

Мазур все явственнее ощущал, что попал в какой-то театрабсурда. Совсем не так он представлял себе финал…

– Ты лучше, вместо того, чтобы чушь пороть, еговот, – Кривицкий неожиданно вытянул палец в сторону внимательного зрителяМазура, – своего пса спроси, не знал ли он кого-то из террористов! Незаодно ли с ними был? Уж больно ловко у него на борту все получилось!

– Причем тут Кирилл? – искренне опешилМалышевский.

– А я тебе скажу при чем, – негромко сказалБольной, жуя. – Это он по-настоящему дергаться начинает. Мы тут говорим,то есть ты, Саша, говоришь, – а он в это время отчаянно шевелит мозгами натему: известно нам что-то или мы его тупо разводим. И, похоже, он склоняется кправильному выводу, что нам известно. Причем многое.

– Согласен! И главное, что его беспокоит,Ванечка, – подхватил Малышевскй, беря нож и вилку, – это сможем ли мыдоказать его знакомство с Трактористом. Господин Кривицкий-то до сегоднясчитал, что сие недоказуемо… Тогда перейдем к этой волнующей части нашегорассказа. Конечно же, случайные совпадения ничуть не служат доказательством,они всего лишь наводят на размышления. Однако… Одним из таких совпаденийявляется то, что Тракторист после первой чеченской войны контролировал часть…Пан Стробач, не подскажете, какого района?

– Урус-Мортанского, – подсказал Тимош.

– Спасибо, – сказал Малышевский, подцепил веточкузелени с блюда и отправил в рот. – И денежки на восстановление этогорайона одно время проходили через твой, Геннадий Леонидович, банк. Это, конечноже, чистой воды совпадение. Равно как и то, что на эти денежки в районе ничерта так и не восстановили – вот ведь какое досадное недоразумение, понимаешьли… Оставим это и перейдем к тому волнующему моменту, когда после второйчеченской компании Тракторист оказался в Латвии. Уж не знаю, твоими листараниями он туда попал или, что называется, своим ходом, – это, впрочем,не столь важно. Важно, что задержаться в Латвии помог ему именно ты, Геша. Ну,просто взял и помог.

– Причем Березовский был ни сном ни духом, –вставил Больной, словно бы выгораживая своего патрона. – Борис Абрамовичвряд ли одобрил бы такие игры, тем более в его нынешнем положении. Тем более –у себя за спиной.

Малышевский кивнул:

– И это уже не совпадение! Да плевать мне наБерезовского. Важно, что в Латвии, Гена, ты совершил первый серьезный прокол…

Он достал мобильник, набрал номер, сказал коротко:

– Ждем-с.

Отключил трубку, сообщил собравшимся:

– Прежде чем мы ознакомимся с фактами и выводами, яскажу, в чем заключался твой стратегический просчет, Геннадий. Ты несомневался, что в Латвии ты неподнадзорен. Ну как же, ты же политическийэмигрант, враг России, а стало быть, желанный гость в любой из трех родныхнаших прибалтийских сверхдержав. К тому же ты вкладываешь денежку в латвийскуюэкономику, завтракаешь с тамошними премьер-министрами, ужинаешь с тамошнимипрезидентами, – разве можно к такому человеку относиться хоть с малейшимподозрением, следить за ним или, не приведи господь, прослушивать его! Однакопри всей их карликовости и кукольности, спецслужбы у прибалтийских государстввсе же имеются…

Из-за угла дома появилась Адъютант – Оксана – в легком и,надо признать, легкомысленно коротком, полностью соответствующем дресс-кодупикника, но ничуть не соответствующем моменту истины светлом сарафанчике,прошествовала мимо Мазура, даже не глянув, остановилась около столика шефа. Впальчиках Адъютант Малышевского держала простую пластиковую папку синего цвета;причем ее, папки, до боли знакомый вид был способен вмиг навести скуку начеловека, знакомого с такими понятиями, как «входящие письма», «документы наподпись» и «освоение выделенных средств».

– И в спецслужбах тех, Геночка, по-прежнему трудятсястарые советские кадры, еще кагэбэшной закалки и натаски, – продолжалМалышевский, кивнув Оксане. – Это только на словах прибалты проклинаюткровавый оккупационный режим и верного слугу оного режима, чудовищного спрутапод аббревиатурой КГБ… Но они же себе не враги, чтобы выставлять на улицукрепких профессионалов, пусть и сработанных при кровавом режиме! Так вот: этипрофессионалы привыкли никому не доверять и на всякий случай приглядывать закаждым. Даже если этот «каждый» – самый большой друг новой суверенной Латвии.Сегодня друг, а завтра с тех же органов спросят: что ж это вы, мать вашу так,прошляпили у себя под носом шпионов и вредителей?! Правильно говорю, ОксанаАлексеевна? Да вы присаживайтесь, у нас разговор долгий.

– Совершенно верно говорите, – сухо ибезапелляционно, как преданный помощник директора на совете учредителей,подтвердила Адъютант. И, сев за круглый стол рядом с Мазуром, добавила: – А внашем случае латыши поступили по принципу – лучше перебдеть, чем недобдеть.

Грузин тут же налил ей вина в последний пустой бокал.Адъютант кивнула и пригубила. На Мазура она по-прежнему не смотрела, взяла ножи вилку, отрезала кусочек мяса.

Мазур, плюнув на все, тоже принялся скидывать баранинку сшампура себе в тарелку. Да провалитесь вы, господа олигархи, со своими играми ванглийский детектив. Пригласили – значит, можно питаться. Мясо было роскошным.Равно как и вино.

Глядя на Мазура, Стробач тоже потянулся за шашлыком…