Сердце разрывалось, а осознание собственной беспомощности жалило изнутри. Нет! Я не позволю Дане… я должна… мне надо… О, разве возможно думать, когда Владу так больно? Его крик постепенно затих, превратившись в слабый стон.

– Отец будет гордиться мной! – пообещал Даня.

Он ещё какое-то время наблюдал за метаниями Влада, а затем повернулся ко мне. Выражение его лица мне совсем не понравилось. Самодовольная ухмылка никак не вязалась с происходящим: разве можно получать удовольствие, причиняя мучения другому? Как же хотелось залепить ему хорошую пощёчину, чтобы хоть на миг отрезвить. Где же помощь? Неужели Влад действительно пришёл за мной в одиночку?

В ответ на мой мысленный вопрос дверь, которую здоровяки Дани, было, закрыли, вновь распахнулась. На этот раз сюда пожаловала разъярённая Фурия Змеинишна собственной персоной. Ещё никогда я не была так рада видеть всепоглощающую ненависть в голубых глазах Бруни. Давай, девочка, покажи им!

Взгляд огненной воительницы на несколько секунд задержался на Владе, а затем обратился ко мне. Даже самый непроницательный человек прочёл бы в голубых глазах раздражённое «я же говорила!», хотя я и не представляла, как можно обвинять меня в случившемся. Я сама – жертва обстоятельств!

– Опусти его! – угрожающе-тихо проговорила Бруня.

– Забирай! – хохотнул Даня. – Самому он в печёнках уже сидит со своей истиной любовью! И ведь нашёл же, к кому привязаться!

Он присел рядом и провёл рукой по моей щеке. Приду в себя – оторву! По локоть!

– Это не твоё дело, – не без труда проговорила Бруня. – Он сделал свой выбор, и ты должен уважать его. Убери от неё руки!

– Как же вы похожи, – притворно вздохнул Даня, продолжая легко касаться пальцами моего лица, волос. – Только вот Лина останется. Я люблю её. А братца своего забирай и проваливайте!

Лихорадочный блеск его глаз зародил в сердце смутную тревогу. Кажется, он сам верит в то, что говорит. Любит он меня, как же! Даня резко склонился к моему уху.

– Я докажу, что не вру! Я сделаю тебя счастливой, пусть даже ради этого мне придётся убить этого выскочку! Ты поймёшь! Всё поймёшь!

От его горячего дыхания к горлу подкатил ком. Похоже, меня сейчас вырвет.

Тем временем Бруня шагнула внутрь. Вышибалы тут же окружили незваную гостью. Недолго думая, Бруня проделала трюк с волосами: и четверо молодцев оказались у её ног, сражённые нечеловеческой красотой. Красотой и шипованными прядями.

– Что ж такое! – воскликнул Даня, вскакивая с места. – Я же предлагал по-хорошему!

Он поманил пальцами золотые нити, и Влад вновь закричал, распахнув чёрные глаза.

– Влад! – кажется, страдания брата лишили змейку остатков выдержки.

Бруня бросилась к нему, не разобравшись в природе страшного золотого плетения, и результат не заставил себя ждать: тонкие щупальца тут же оплели хрупкое тело, проникли внутрь, вырвав из её груди душераздирающий крик. Даня совершенно неуместно захохотал, словно злодей из дешёвого фильма, а во мне шевельнулось что-то большее, чем злость.

Странная, неприсущая мне ярость захлестнула с головой, перед глазами всё поплыло. Я вдруг с удивлением поняла, что стою на ногах, хотя тело по-прежнему совершенно не слушалось.

– Дурой была, дурой и осталась! – Даня, не заметив моих достижений, приблизился к Бруне, на лице которой застыла боль. – Не следует идти на поводу чувств – это до добра не доведёт.

В несколько шагов преодолев разделяющее нас расстояние, я занесла руку для удара. Глухой звук падающего тела, ужасная боль в руке – кажется, я раздробила костяшку – и вот уже я удивлённо взирала на Даню сверху вниз, а мои губы сами собой произносили хрипло:

– Не смей причинять ей боль!

На этом странный приступ закончился, и я обессиленно рухнула на пол рядом с Даней. Он вытер выступившую на губе кровь и поднялся на ноги. Оглянувшись в поисках помощи и не найдя оной поблизости, Даня опустился ко мне и не без труда загрузил к себе на плечо.

В пальцах рук почувствовалось лёгкое покалывание, и я облегчённо пошевелила конечностью: кажется, паралич заканчивался. На всякий случай я решила не демонстрировать свои скромные достижения Дане: с его-то маньячными наклонностями неизвестно, какой это произведёт эффект. Не хватало ещё оказаться связанной! Я уже достаточно играла роль беспомощного мешка с мукой, неспособного даже предупредить об опасности! Теперь я не позволю причинить боль ещё кому-нибудь! Как только вернётся подвижность – придушу гада Даню – и дело с концом!

– Зачем же ты так? – с ноткой обиды причитал похититель. – Я делаю это ради тебя, а ты… Не поняла ещё, что я тебя спас? Ничего, совсем скоро всё встанет на свои места! Нужно только провести ритуал! Падре! Выходи!

Из-под алтаря выглянул напуганный священник. Хотя я ещё никогда не видела таких священников: весь в белом, с причудливым головным убором, похожим на нераскрывшийся бутон розы. Его пышная ряса, украшенная золотой россыпью камней, изрядно помялась от сидения под алтарём. Длинные белые волосы были взлохмачены, а напуганные глаза, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит.

– Сначала новобрачная! – проскрипел он, дрожащей рукой открывая нужную страницу золотой книги. – Девушка должна быть в сознании! И согласна! Нельзя принудить к священному союзу!

– Она согласна! – раздражённо отмахнулся Даня, перехватывая меня, словно невесту.

Он прижал меня к груди и нежно чмокнул в макушку. Я возмущённо брыкнулась. Даня не ожидал такого самовольства, и я легко выскользнула из его рук. К счастью, власть над телом уже почти вернулась, и я приземлилась на четвереньки, не сильно ударившись.

– Не согласна! – хрипло прошипела я, бросив презрительный взгляд на Даню.

Он смотрел на меня сверху вниз, и удивление, смешанное с восхищением застыло в его глазах. Я поджала губы, стараясь подняться на ноги. Больно! Словно всё тело утыкано иголками, и каждое движение заставляет их впиваться глубоко под кожу. Вскрикнув, я вновь опустилась на пол.

– Что ты со мной сделал? – прохрипела я.

Сердце колотилось, кожу жгло огнём, а перед глазами плясали круги. Не думала, что это будет так больно!

– Удивительно! – восхищённо вздохнул Даня. – Как тебе это удалось? Ты еще до утра должна была проваляться в отключке! Я надеялся на спокойную брачную ночь!

Меня едва не вывернуло. От боли и отвращения.

– Я не могу провести ритуал соединения… – подал голос священник. – Невеста отказывается…

– Она согласна! – рявкнул Даня и повернулся ко мне. – Быстро! Пока я не разозлился!

Я только и смогла, что яростно затрясти головой – нет! Глаза Дани сузились, рот исказился в жутковатой ухмылке. Глядя на меня, он протянул руку к Владу. Повинуясь его воле, золотые нити оплели шею любимого. Он раскрыл рот, но вместо крика я услышала слабый хрип: он задыхался.