– Все-таки странно, что меня не похитили и не убили.

– Милая, – с жалостью произнес Олег, – ну включивоображение! Она же знает, что у тебя муж работает в органах. Да через полчаса всямилиция на уши встанет, оно ей надо? А так, запугали бабу до полусмерти, онасама деньги вернет. А насчет того, что не убили… Знаешь, я совсем не уверен,что, привези ты чемодан с деньгами, не получила бы «в награду» пулю. Да иКристю вряд ли отпустили бы живой и здоровой. Страшное дело жадность, ведь онаимела в запасе три миллиона пятьсот, с лихвой должно было хватить на безбеднуюстарость, а поди же ты, еще хотелось.

Я тяжело вздохнула:

– Да, запугали меня капитально, до отключки сознания. Довеломеня до кондиции сообщение о тарелке. Ну откуда они узнали, из какой посуды тыешь суп?

Олег улыбнулся:

– Эта баба хороший психолог. Бытовые детали лучше всегоубеждают жертву: мучитель знает все. Да у Кристи спросили, та и рассказала.

Дальше события развивались бурно. Маша Говорова, которой тыпринесла картину, мигом сообщила об этом Марье Михайловне. Они встретилисьутром, перед работой. Маша отдала старухе Леонардо и подписала себе смертныйприговор. Они влезают в переполненный троллейбус, Марья Михайловна стоитвверху, Говорова на подножке…

– Она ее столкнула! – заорала я.

Куприн ухмыльнулся:

– Уверяет, будто та сама сорвалась, только в это верится струдом. Финита ля комедиа, и картина, и деньги у бабуси, делиться не с кем.Руфину она не воспринимает всерьез. Думаю, еще должны были умереть ты, Кристя иРодион.

– Ужасно… такая милая дама, просто бабушка Красной Шапочки!

– Ну уж нет, скорей родная сестра Бабы Яги. Кстати, именнопосле смерти Говоровой я сообразил, что дело как-то связано с моей женой.

– Почему?

– Все-таки ты дура! – с чувством воскликнул муженек. –Явилась в отделение милиции, представилась Руфиной Михайловной…

– Ну и что? Откуда ты догадался, что это я?

– Ты фамилию назвала неправильную – Рейд, а Руфина –Киселева.

– Подумаешь, отчего ты решил…

– А увидел у тебя в сумке коробочку «Рейд» – истребительтараканов» и сразу представил всю картину. Вот сотрудник спрашивает: «Ваше имяи отчество?» «Руфина Михайловна», – спокойно сообщаешь ты, но далее следуетвопрос: «Фамилия?» И мою женушку охватывает паника, она-то не знает ее! Вголове невесть как всплывает реклама про тараканью ловушку, назойливоповторяемая во время всех ее самых любимых криминальных сериалов, а язык сам посебе брякает: «Рейд». Ну так или не так?

Я молчала. – Сказать-то нечего, – резюмировал Куприн.

– А как ты догадался про Марью Михайловну? – я быстроперевела разговор на другую тему.

– Да постепенно. Сначала просто удивился, отчего бандитыустроили такой разгром в квартире…

– Ну и что? Воры всегда все разбрасывают!

– Понимаешь, самые ценные вещи остались на полках, дажепосуду побили ерундовую, богемский хрусталь и антикварный сервиз Кузнецова нетронули… Потом, дом, хоть и построен по специальному проекту, все равноблочный, слышимость хорошая, но соседи утверждали, что шума не слышали. И кот…

– Кот?

– Ну да, у Марьи Михайловны перс.

– Модест! Точно, она его обожала донельзя!

– Вот-вот, соседка то же самое сказала, она еще удивилась:«Ну куда Марья его дела? Всегда мне оставляла, когда уезжала…»

Мы проверили всех ее знакомых: кота ни у кого не было,впрочем, ни в одну клинику города не привозили Королькову… Следовательно,бабуся, прихватив любимое животное, где-то прячется. И я задал себе вопрос:почему? Из-за чего бабушка даже не показывается в больнице у внука? Кстати,Вилка, это из-за тебя на Никитку покушались второй раз!

– У тебя всегда я виновата!!!

– А кто велел доктору Диме сказать бабушке, что Никитапришел в себя и что ребенок видел убийцу, вот она и послала Родиона, а тотвыдернул вилку аппарата. Хорошо еще, что нянечка сразу вошла в палату.

– Вот почему он бормотал: бабушка, бабушка. Я думала,мальчик зовет Марью Михайловну.

– А ребенок пытался сообщить, кто его хотел убить! Потомявился Павел…

– Кто?!!

– Павел Федулов.

– Так его посадили! – лицемерно удивилась я. – Мужикаотпустили, поняв, что кто-то его просто подставил. Правда, попросили никому несообщать об освобождении. А он сопоставил кое-какие факты и явился ко мне сзаявлением: героин подсунула теща, больше некому. Кстати, он сослался на тебя,якобы ты посоветовала ему ко мне обратиться…

– Ну, – забормотала я, вспоминая, как прятала «беглеца» уБарсуковой, – ну…

– А потом позвонил юноша Илья, – откровенно издевалсяКуприн, – и опять выяснилось, что мой мобильный телефончик дала некая дамаВиола, сотрудник органов… Странно, однако! Кстати, Марью Михайловну мы так и ненашли, никто не знал, что у нее есть домик в Подмосковье, а на Монте-Кристовышли через тебя, так что прими мою благодарность.

– Смеешься, да?

– Нет, правда, спасибо, – сказал Олег и замолчал. – Ну, –отмер через минуту муж, – теперь все ясно?

– Нет!

– Что еще?

– Так куда подевались полмиллиона долларов? Они же не моглииспариться?

– Естественно, не могли, – вздохнул Олег, – а ты вспомни,кого встретила в квартире Федуловой, когда по просьбе Марьи Михайловны пришлаза чемоданчиком?

– Мне открыла дверь уборщица, такая тетка, которая убираетместа преступлений, вот не помню имени… Я еще удивилась, что ее одну в квартиреоставили.

– Ага, – кивнул Олег, – Лидия Ковригина. Марья Михайловнахоть и гадина, но сама отмывать ковер от крови воспитанной ею девушки несмогла. Знаешь, и у жабы случаются нервные припадки.