– Сначала дай эту допью. Так вот. Это было в Гонконге,в городе замечательном, где я веселился вовсю. Там очень красивая бухта, а наматериковом ее берегу стоит город Каулун. Сам Гонконг расположен на холмистомострове, покрытом густыми рощами, наверх там ведут извилистые дороги, всюдуразбросаны виллы, а город внизу, у подножия холмов, как раз напротив Каулуна.Между Гонконгом и Каулуном курсируют современные быстроходные паромы.

Каулун красивый город, тебе бы он очень понравился. Чистый,хорошо спланированный, рощи подходят к самым его окраинам, а рядом с дворомженской тюрьмы прекрасный участок для охоты на лесных голубей. Мы ходилиохотиться на этих голубей – они крупные, красивые, с прелестным лиловатымоперением на шейке, а полет у них стремительный, сильный. Охота шла в сумерках,когда они прилетали на ночлег к огромному лавровому дереву, которое росло упобеленной стены тюремного двора. Иногда мне удавалось подстрелить голубка,быстро летящего по ветру над самой моей головой, и он падал на тюремный двор, ия слышал, как арестантки поднимали из-за него драку, кричали, визжали отвосторга, а потом опять крик и визг, когда охранник-пенджабец, разогнав их,подбирал птицу и, как человек обязательный, выносил ее нам из служебнойкалитки.

Район на материке за Каулуном называется Новые Территории.Среди холмов в рощах там водилось много лесных голубей, и по вечерам бывалослышно, их перекличку друг с другом. В этих местах мне часто приходилосьвидеть, как женщины и дети копают землю у обочин дорог и ссыпают ее в корзины.Увидев человека с ружьем, они убегали и прятались в лесу. Как выяснилось, землюони копали потому, что в ней был вольфрам. В те годы вольфрам очень ценился.

– Es un росо pesada esta historia[66].

– Нет, Умница Лил. Эта история совсем не скучная.Подожди, не торопись. Сам по себе вольфрам действительно pesado[67]. Но это всеочень любопытно. Добывать его, оказывается, легче легкого. Копай землю и вывозиее или собирай камни. В Эстремадуре, в Испании, есть целые деревни, где домасложены из камней с высоким содержанием вольфрама, и каменные изгороди в поляхтоже из этой руды. А тамошние крестьяне живут бедно. В те времена вольфрам былв такой цене, что мы использовали транспортные самолеты «ДС-2» – сейчас онилетают отсюда в Майами – для доставки его с полей Нам Янга в Свободном Китае ваэропорт Кай-Так в Каулуне. А оттуда его морем вывозили в Соединенные Штаты.Вольфрам – редкий металл, он считался жизненно необходимым в нашей подготовке квойне, так как его употребляли при изготовлении стали, а на Новых Территорияхлюбой мужчина, любая женщина выкапывали столько земли, сколько могли унести вплоской корзине на голове, и сгружали эту землю в большом сарае, где еепродавали из-под полы. Я выяснил это на голубиной охоте и довел до сведениялюдей, которые были заняты скупкой вольфрама на материке. Моими сообщенияминикто не заинтересовался, но я продолжал свое и пошел с докладом выше, инаконец один крупный военный, которому не было никакого дела до того, чтовольфрам на Новых Территориях расхищается, сказал мне: «Друг мой, вы же знаете,разработки в Нам Янге ведутся». Но по вечерам, когда мы охотились около женскойтюрьмы и видели, как старый двухмоторный «Дуглас», только что перелетев черезяпонскую линию фронта, появляется из-за холмов и идет на снижение к аэропорту,груженный мешками с вольфрамом, нам странно было представить себе, что многиеженщины в женской тюрьме отбывают срок за незаконную добычу вольфрама.

– Si, es raro[68], – сказала Умница Лил. – Нокогда же будет про любовь?

– Когда захочешь, тогда и будет, – сказал ТомасХадсон. – Но если ты послушаешь про места, где все это происходило, тогдамой рассказ произведет на тебя еще большее впечатление.

Около Гонконга много островов и заливчиков и вода в моречудесная, чистая. Новые Территории – это холмистый, заросший лесами полуостровна материке, а остров, где построен город Гонконг, лежит в большой, синей,глубокой бухте, протянувшейся от Южно-Китайского моря до самого Кантона. Зимойпогода там была как у нас сейчас, когда норд переходит в ураган с дождями, испать там было прохладно.

Я просыпался по утрам и даже в дождь шел на рыбный рынок.Тамошняя рыба почти такая же, как наша, а основное, что идет у них впищу, – это красный групер. А еще там были бочковатые, мокропоблескивающие помпано и огромные креветки, я таких громадин нигде больше невидел. Рыбный рынок особенно хорош был рано утром, когда туда приносили свежую,только что выловленную, мокро поблескивающую рыбу. Неизвестные мне сортапопадались, но мало, а кроме рыбы, там торговали и дикими утками, пойманными всилки: шилохвосты, чирки, свиязи – и селезни и уточки – в зимнем оперении, атакого нежного, сложнейшего, как у наших вальдшнепов, узора оперения я у дикихуток никогда раньше не видел. Я любовался этими птицами, их невероятнымоперением, прекрасными глазами, любовался жирной, мокро поблескивающей, толькочто выловленной рыбой и прекрасными овощами, выращенными на человечьих экскрементах,именующихся там «ночной подкормкой», а овощи были такие красивые – что твоизмеи. Я ходил на рынок каждое утро и каждое утро испытывал наслаждение.

Еще по утрам на улицах всегда встречались похоронныепроцессии. Провожающие были одеты во все белое, оркестр играл веселые мотивы. Втот год на похоронах чаще всего можно было услышать «Минуты счастья вновьпришли». Днем эта песенка все время стояла у тебя в ушах, потому что люди мерликак мухи, а ведь на этом острове, по слухам, жили четыреста миллионеров, несчитая тех, что обосновались в Каулуне.

– Millonarios chinos?

– Да, главным образом миллионеры-китайцы. Но были ивсякие другие. Я сам знал многих миллионеров, и мы часто обедали вместе взнаменитых китайских ресторанах. В Гонконге было несколько шикарных ресторанов,не уступающих самым известным в мире, а кантонская кухня великолепна. В тот годсреди моих лучших друзей были десять миллионеров, которых я знал только по ихинициалам – X. М., М. Я., Т. В., X. Ж. и тому подобное. Так именовались все важныекитайцы. Кроме того, я дружил с тремя китайскими генералами, один из нихприехал из Уайтчепела в Лондоне и служил инспектором полиции – замечательныйбыл человек; и еще с шестью летчиками Китайской национальной авиакомпании,которые получали баснословные деньги, но стоили того; еще был у меня знакомыйполисмен, и не совсем нормальный австралиец, и много англичан офицеров, и… Ноне буду утруждать тебя перечислением всех моих друзей. Стольких хороших,близких дружков у меня больше не было ни до, ни после Гонконг.

– Cua`ndo viene el amor?[69]